На самом деле некоторым задержкам по платежам шел уже третий месяц. Уверен, что Артюхов знает это, как и остальные жители села, и что ему важнее не деньги, а прорвать блокаду. Если царевы люди покупают у него зерно и фураж, значит, прощен, значит, и остальным можно с ним знаться.
— Понятное дело! — отмахивается он и, как бы между прочим, сообщает о своем прошлом величии: — И при мне такое было, когда целовальником служил.
Целовальник — это сейчас выборная должность в уездах, три в одном: судья, казначей и начальник местных сил правопорядка, типа шерифа. Он клялся честно исполнять свои обязанности и целовал на том крест, откуда и пошло название. То ли кресты были у всех неправильные, то ли целовали криво, но слава о честности целовальников еще та!
Минуте на десятой разговора в комнату зашла дочь Анастасия с деревянным лакированным узорным подносом, на котором стоял бронзовый кувшин на пару литров и два вроде бы позолоченных стакана. В нынешней России научились так хорошо золотить вещи, что только по весу и то не всегда можно отличить фальшак. Время девушка провела в наведении марафета: лицо стало белее, брови чернее, а щеки и губы краснее. При этом не скажу, что стала краше, скорее, наоборот. На голове обруч из желтого металла с пятью овальными кусочками янтаря. В ушах длинные сережки из похожего металла и тоже с янтарем, только кусочки поболе. Поверх белой льняной рубахи, вышитой по вороту и краям рукавов красными крестиками, надет красный сарафан, перетянутый под сиськами алой лентой, чтобы казались еще больше, хотя и так не малые. В общем, красна девица во всех отношениях.
Поставив на стол кувшин и стаканы, налила нам медовухи. От ее одежды шел запах травы, я никак не мог вспомнить, какой именно. Видать, одежду только что достали из сундука, где давно лежала без дела. Затем отошла к двери и встала там так, чтобы я мог полюбоваться.
— Иди! — махнул ей отец, который пока не въехал в маневры мои и дочери.
Мы с ним поболтали еще с полчаса, осушив кувшин. Медовуха была сытная. Ставленую, монастырскую, перестали делать, хотя монастырей теперь намного больше. Никто не хочет ждать сорок лет. Впрочем, и сытную медовуху делает мало кто, в основном богатые, хозяева пасек. Водка дешевле и вставляет лучше.
Адъютант Мефодий Поленов ожидал меня во дворе. В дом его не пустили: знатностью и чином не вышел.
— Отвез вино? — первым делом спросил я.
— Так точно, господин полковник! — лихо козырнув, отчеканил он, из чего напрашивался вывод, что не только отвез, но и продегустировал нехило.
Хозяин проводил нас до ворот, а дочь и мать остались на крыльце. Уверен, что завтра утром, если не сегодня вечером, побегут в церковь ставить свечку на удачу.
41
Я не стал торопить события, сделал паузу на полторы недели. За это время в полк приезжал Артюхов вместе со своими крестьянами, продавал фураж и муку. Общался с ним подполковник Магнус фон Неттельгорст. Я был как бы занят. Только в субботу послал адъютанта Поленова за бабкой-сватьей. Есть такая профессия в русских городах и селах. Они осуществляют как полный цикл от подбора пары до церкви, так и часть его. В Воздвиженском этим занималась улыбчивая, льстивая толстушка, вдова пономаря, черный платок которой был повязан по самые брови, отчего казалась узколобой и туповатой. Я заметил у русских странную тягу прикидываться дурачком, причем многие забывают выйти из роли. Или это они раньше умными прикидывались?
— Пойдешь к Артюховым, посмотришь дочку. Поверишь всё: и тело, и чтобы не дырявая была, — приказал я.
Русские пока отстают от цивилизованной, культурной Европы: не умеют сегодня за деньги, а завтра честная, впадают в крайности. Может быть, потому, что знают, что проститутка бывшей не бывает. Если бы я попросил показать мне дочку голой за любые деньги, меня бы в лучшем случае просто бы выставили из дома, а если бы показали, то их бы самих перестали пускать в порядочные дома. Пришлось бы матери с дочкой брать перстенек с бирюзой в зубы — и к кабаку, ловить клиентов. Зато женщине, родственнице жениха или сватье, покажут без разговоров. Наш купец — ваш товар, а товар подлежит осмотру перед сделкой. Кота в мешке мало кто согласится покупать, разве что приплатят хорошо.
— Если не обманешь, получишь двадцать ефимков, а если будут прельщать, чтобы утаила что-либо, помни: сколько бы тебе Артюховы не посулили, деньги тебе не пригодятся. Тебя повешу, а семью твою пущу по миру, — предупредил я.
— Как можно, боярин?! Такого знатного человека да обмануть?! — залебезила сватья. — Спроси у людей — никто слова плохого про меня не скажет! Если я кого обману, меня больше не позовут!
— Знаю я вас! — пренебрежительно бросил я. — И еще: если у дочки все в порядке, скажешь ей и только ей, чтобы выбросила белила и румяна, и так хороша. Мне намалеванная красота не нужна. Можно брови подвести, губы подкрасить — и хватит.
— Передам, боярин, обязательно передам! — заверила сватья. — Оно и верно, девка и так красивая! Такую украшать — только портить!
Невестка оказалась без изъянов. Сватья многословно описала мне весь процесс осмотра.