— Ты уверен? — спросила Лида. — Подержи комм, я сейчас приду.
Она ушла на кухню и через пару минут вернулась с ножом в руке.
— Вроде чистый… — с небольшим сомнением в голосе сказала она. — Смотри!
Зажмурившись, она провела ножом по ладони. Порез сразу же окрасился кровью.
— С ума сошла! — Алексей отбросил комм, схватил у нее нож, порезав при этом палец. — Черт! Пойдем смоем кровь и продезинфицируем!
— Не суетись, — сказала Лида. — Тоже порезался? Так даже лучше. Смотри, вытираю все платком. Вуаля! Теперь давай свой палец. Как тебе?
— Давно узнала? — спросил он, с удивлением рассматривая палец, на котором не было и следа пореза.
На ладони жены виднелась тоненькая ниточка шрама, которая исчезала прямо на глазах.
— Вчера порезалась и обалдела. Хороший факт в копилку нашей божественной природы? Что молчишь?
— Вспоминаю, когда я порезался прошлый раз.
— Ну и когда же? Мне что‑то не вспоминается. Было, наверное, но давно.
— Я с готовкой почти не вожусь, поэтому вроде не резался, а вот руку хорошо ободрал года три назад. Только когда все затянулось, я не знаю. Наложили повязку, и через час я об этой ране забыл. А сняли только через пару дней. Врач еще удивился отсутствию шрама, но я тогда не придал этому значения.
— Но ведь не на глазах же затянулось? Вот я и говорю, что мы изменились. Может обследоваться?
— Я все сделаю сам, — пообещал Алексей. — У меня есть лаборатория, где проведут анализы и ничего никому не скажут. Может быть, и найдем что‑то полезное для других, но я в это не верю. Прошлый раз ничего не нашли, не найдут и в этот.
Глава 28
Когда их остановили люди в полушубках и меховых шапках с козырьками, Мартин решил, что это конец. Сейчас их пристрелят из висящих за плечами автоматов, а жену… Оказалось, что это просто польские пограничники, которые не пропускали никакой транспорт.
— Выметайтесь! — грубо по–английски сказал один из них. — Здесь недалеко, дойдете и без колес. Русские обойдутся и без вашей тачки, а за проход нужно платить!
К ехавшей за ними машине тоже подошли и забрали, правда, без хамства: в ней сидели белые. На машинах приезжали меньше половины, остальные шли пешком. Смотря на них из окна автомобиля, Мартин приходил в ужас от одной только мысли, что и им тоже пришлось бы идти своим ходом через Бельгию, обе Германии и Польшу в холод и ветер. В Бельгии их хоть пускали переночевать в пустые сейчас школы и поили горячим чаем, а в Восточной Германии слегка подкармливали, но поляки не давали ничего и не позволяли у себя задерживаться даже ненадолго. Ходили слухи, что они убивали всех, кому русские отказали в приеме. Возможно, это было гуманно, так как сил на обратную дорогу у этих людей не осталось. И куда идти? Он всю дорогу гнал от себя мысль, что и их тоже… Чувствительный удар прикладом в спину прогнал мысли и заставил торопиться. Он подхватил одной рукой Сьюзен, а в другую взял тяжелый саквояж, а Элизабет одела рюкзак и забрала сумку с остатками провизии. Джастин и Дарси, которым принадлежала машина, тоже поспешно нагрузились вещами, и обе семьи влились в бредущую по заснеженной дороге колонну людей. Идти пришлось два часа. За это время Мартин дважды видел, как идущие впереди люди падали навзничь и уже больше не пытались подняться. Их или обходили, или оттаскивали в сторону и освобождали от теплой одежды и вещей. Никто на такое не реагировал, все были на пределе и жили только одной мыслью: дойти до конца, а не лежать вот так у обочины дороги мертвыми и обобранными. Когда толпа впереди начала редеть, увидели два десятка автобусов, в которые солдаты, похожие по виду на польских пограничников, направляли людей. В том, что это не поляки, он убедился, когда они подняли упавшего в снег мужчину и отнесли его в один из автобусов. Вместо отъезжающих, наполненных людьми автобусов подъезжали уже пустые. Подгонять беженцев садиться в автобусы не требовалось, они сами бежали к машинам на остатках сил. Пограничники лишь распределяли людей по автобусам и следили, чтобы не было давки. До места, где решалась их судьба, доехали минут за пятнадцать. Их подвезли к одному из нескольких десятков зданий и запустили внутрь. Прежде всего заставили сдать все вещи.
— Внимание! — прозвучал говоривший по–английски голос. — Сейчас сдаете свои вещи и получаете временные чипы. Если вас примут, ваши вещи доставят по месту жительства, если нет, вам их вернут. Прошу всех действовать быстро и соблюдать очередность. Если с вами есть маленькие дети, возьмите их на руки. Если кто‑то себя очень плохо чувствует и не сможет пройти тестирование, пусть свернет в третий проход, ему окажут помощь. Перед прохождением тестирования прочитайте выданные вам памятки.
Они прошли в помещение, где отдали все, кроме сумки с продуктами, которую отказались брать.