Растянутая на кровати — запястья и лодыжки связаны, — Надя смотрит на своего агрессора, а тот свернулся в позе зародыша и сотрясается от судорог. Запястья болят. Но веревки на щиколотках не так уж сильно затянуты, и это обстоятельство дает Наде повод для немыслимой надежды.

Четверть часа назад в дверях ее ванной из ниоткуда появился мужчина, набросился на нее, засунул ей в рот что-то вроде мяча, потом оттащил ее в комнату и завязал глаза.

Она с отвращением трется щекой о подушку, пытаясь избавиться от спермы, которой он ее испачкал.

Он пальцами вытащил мягкий мяч, и, не успела она сообразить, в открытом рту оказался его член. Это вторжение теплого и громоздкого предмета в пространство между ее губами, языком и нёбом сделало бандита еще ужаснее.

Под оскорбления — голос, вопреки ожиданиям, не такой уж низкий и хриплый — его орудие двигалось у нее во рту все быстрее, беспорядочно, неистово. Толкалось в горло, душило, вызывая тошноту. Надя сжала бы зубы, если бы не нож — острие тыкалось между ребер над сердцем.

Оскорбления сменились хрипами и стонами.

После эякуляции семя грозило залить ей горло. Ей страшно. А лезвие разрезает ей бедро возле паха, от наружной стороны к внутренней, будто он собирается отрезать ей ногу.

Тогда она паникует. Ярость отчаяния придает ей сил, несмотря на путы и тяжесть мужчины. Под повязкой царит ночь, от чужой вони можно задохнуться.

И тут повязка сползает, и Надя глядит ему в глаза.

Надо спешить. Мужчина по-прежнему в углу. Она не видит его лица. Нож рядом с ней, лезвие покрыто ее кровью. Рана не болит. Пока не болит. Очень жарко. Надя смутно понимает, что произошло. Встретив ее взгляд, он рухнул, сунув руку в сумку. Она закричала, когда он схватил ее, но боится, что сейчас ее крики о помощи выведут его из прострации. На ее крики никто не обратил внимания. Сейчас — только стоны мужчины и шум с улицы.

Он залез к ней по фасаду и проник через открытое окно. Привязав ее к кровати, он закрыл дверь на задвижку — Надя слышала.

Она придвигает лодыжки к лезвию. Не сводя с мужчины глаз, пытается разрезать веревку. Изгибается, двигает ногами. После многочисленных попыток и многих порезов веревка поддается.

Руки связаны за спиной. Надя кидается в коридорчик и к входной двери. Затаив дыхание, поднимает голую ногу, чтобы опустить ручку. Но верхний замок не хочет открываться.

Она оборачивается, рыдая. Ее безумная, с трудом родившаяся надежда уже убита запертой дверью. Ей хочется позвать на помощь, но она не смеет кричать из страха, что он очнется.

Встав на цыпочки, она зубами поворачивает колесико замка. В комнате шум, потом движение. Зубами она поворачивает ключ английского замка. Чтобы открыть, нужно повернуть голову вправо. Зубы скользят на металлических бороздках. За перегородкой мужчина встал. Ее страх растет. Она сломала зуб о колесико. На шестой раз она справляется, ей удается отпереть дверь. За спиной скрипит паркет.

Он стоит в дверях, неподвижный. Его правое плечо скрыто косяком. Он смотрит на нее, как будто ничего не понимая и даже не замечая ее. Плача, она умоляет его о пощаде. Квартира стала ее западней. Когда он тянется к ней, она поворачивается к двери и подбородком жмет на ручку.