— Мы не можем с уверенностью сказать, куда делась Евдокия Поликарповна. Она могла просто оказаться где-то в другом месте, а могла… — Иван тяжело вздохнул. Он и сам сильно переживал из-за этого исчезновения, ведь Евдокия спасла ему жизнь. И если бы пропала Лизонька, его звезда, его путевой лучик света, его потаенная и несбыточная мечта, то он…

— Меня не интересуют всякие досужие домыслы! — твердо ответил Дмитрий и ускорил шаг.

А потом, сам не подозревая, провел те же манипуляции, что неделю назад делала Евдокия. Только что не торопился вливать магию в знак в руну на алтаре.

— Василий сказал, что оставил ее на этом камне, — проговорил наблюдавший за ним Иван.

— Я помню и прошу вас покинуть этот круг.

— Вы все же решились… — обреченно понял Иван, совершенно не пытаясь отговорить.

Ведь, если бы пропала Лизавета, он не думал бы и минуты. И, пожалуй, если бы вчера вечером не появился князь Заславский, сегодня он бы проделал то же самое сам, несмотря на уговоры отца и запреты Императорской канцелярии. Он сам себе дал неделю, надеясь на чудо и что Евдокия найдется, но неделя подошла к концу, и прибыл князь, для которого Евдокия оказалась дорога не менее, чем для него Лизавета. Иван наблюдал со стороны молочно-белое марево, что окружило Кромлех, а потом, когда последние клочья тумана рассеялись, пустоту на том месте, где еще минуту назад стоял князь Заславский.

***

— Вот! Полюбуйся! — Берегиня демонстративно указала на что-то рукой, чего я еще не успела увидеть из-за ее спины.

А посмотреть явно было на что! Потому что в этот самый момент Дима с проворством и знанием дела скручивал воздушной петлей настоящего грифона! Не удивлюсь, если того самого, который напугал меня во время моего появления на изнанке.

— Вот! Видишь! Не успел заявиться, как начал издеваться над бедной зверушкой! — Зверушка бедной явно не выглядела и с удовольствием полакомилась бы Димой, не будь тот так силен и ловок. Что я Старице и озвучила. — Не спорю, — покладисто согласилась она, — но ведь это не грифон заявился к нему в гости, а наоборот!

— Но это не повод оказаться у столь негостеприимного хозяина в желудке! — возразила я.

К этому моменту мы подошли вплотную, и Дима нас увидел. Столько облегчения, радости и желания… хорошенько отшлепать меня я еще ни у кого не видела. Гремучая смесь. А потому у несчастного зверя не оставалось ни одного шанса выйти победителем из этой схватки — Дима в два счета окончательно скрутил его в бараний рог и, поглядев ему в глаза, с невыразимой интонацией проникновенно попросил:

— Слушай, зверюга, не дергайся. Не до тебя сейчас.

— Вот, Фонечка, а я тебя предупреждала: не летай на территории феникса! Это может плохо для тебя закончиться! — неожиданно начала выговаривать возмущенно таращившему глаза грифону Берегиня. — А вы, Дмитрий Максимович, отпустили бы его, — обратилась она к немного обалдевшему князю, — он вам теперь ничего не сделает. Правда ведь, Фонечка? — Фонечка кивнул! Честно-честно! — Он еще слишком молод, а потому иногда совершает опрометчивые поступки.

Дима недоверчиво покосился на пленника.

— Дима, отпускай уже его. Старица попусту говорить не станет, — попросила я.

— Старица?

— Именно. В вашем мире — Старица, а здесь — Берегиня, — ответила ему моя спутница, а я, поддакивая, закивала.

Все еще недоверчиво Заславский убрал магические путы и, проводив взглядом отошедшего чуть поодаль грифона, снова посмотрел на меня. Да так, что меня изнутри будто толкнуло что-то, и я бросилась ему в объятия. Я так по нему соскучилась, что просто не передать словами! Мне всегда казалось, что чем дальше друг от друга двое, тем больше притупляются их чувства и взаимная тяга. Но у нас с Димой все было иначе. Именно на расстоянии я поняла, как мне его не хватает, как тянется к нему каждая клеточка моего тела и души. Разговоры по магофону помогали не затосковать окончательно, но не утоляли потребности быть рядом.