Не сразу, но камень поддался, и мне удалось высвободить лапу бедолаги. Расставив руки в стороны, медленно приблизилась, желая осмотреть раны. Котенок опустился на бок и словно расслабился. Его глаза смыкались все медленнее. Кровь продолжала вытекать из раны. Этак он совсем скоро отключится. Я подошла еще ближе, похоже, придется брать его на руки.
— Эй, да ты девочка, — улыбнулась я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно. — Гай, брось мне свое тонкое одеяло, пожалуйста.
— Ты уверена, что хочешь вытащить этого хищника оттуда? — сморщился парень.
— Уверена, что тебе нечего бояться, — теперь мне и его успокаивать придется? — к тому же, она еще котенок.
— Ну да, котенок! Она весит, небось, как теленок и зубы у неё наверняка совсем не детские, — пробурчал Гай, но за одеялом все-таки пошел.
Постоянно успокаивая и поглаживая пуму по голове, я переложила ее в переброшенное через плечо и завязанное внизу, одеяло. Гай был прав, эта девочка оказалась чертовски тяжелой. Немалых усилий и довольно много времени мне понадобилось, чтобы подняться наверх с такой ношей. Уже у костра я поняла, что животное потеряло сознание.
Схватила первую попавшуюся тряпку, сложила вчетверо и велела парню приложить к ране и крепко нажать. Время поджимало. Выпотрошив сумку, отыскала недавно собранные тилусы, а еще немного павука, который взяла с собой из Форалла. Растолкла, смешала, добавила в теплую воду, подвесила над огнем.
— Гай, не давай вареву закипеть, сними с огня, как только появятся первые пузырьки, — скомандовала я.
Пока кошка была без сознания, я осторожно промыла рану. Крепко же ей досталось. Шрам будет большой. Я покопошилась на земле, разыскивая среди своих вещей кривую иглу. Рану нужно зашить, а потом обязательно осмотреть лапу.
Руки знали что делать, мне и задумываться не приходилось. Приятно было вернуться к тому, от чего на сердце становится теплее. Пока шила постоянно разговаривала с прекрасным животным:
— Ты вырастешь сильной и крепкой, девочка, обязательно. Нужно только немножечко потерпеть. И с лапой твоей все хорошо будет. Думаю, даже перелома нет. Ты родилась под счастливой звездой.
Варево остывало довольно долго, а я сидела и поглаживала мягкую пятнистую шерсть. Еще несколько месяцев и ее шкура станет желто-коричневой, лапы окрепнут, и глаза тоже сменят цвет. Кошка дернулась во сне, и я успокаивающе зашептала:
— Потерпи, милая, скоро все пройдет. Откуда же ты здесь взялась? — не понимаю, как и почему, но я чувствовала какое-то необычайное родство с этим животным. Мне хотелось приласкать ее, утешить. Странно. В голову пришла бредовая идея дать ей имя. Я задумалась. — Назову тебя Су! Понятия не имею почему, будто ветер нашептал.
Почти до самого утра я провозилась с кошкой. Лапа действительно оказалась не сломана. Всего несколько дней и она придет в норму. Нос, конечно, дольше будет заживать, но и это поправимо. Мы с Гаем, а потом уже и со Стю, которая проснувшись, была очень удивлена, решили, что оставлять ее нельзя, поэтому соорудили из веток подобие носилок и отправились в путь. Безусловно, раненое животное сильно замедляло нас, и я чувствовала некую вину перед спутниками, ведь идея была моей, но они и не думали ворчать или осуждать меня.
Су быстро поправлялась и даже без шипения и оскала позволяла наносить мазь на заживающий нос. Она не подпускала к себе никого кроме меня, проявляя осторожность к моим друзьям, в общем-то, и они не стремились к сближению. Гай подходил только по необходимости, а Стю так и вовсе обходила ее стороной. В поселения слышащих мы намеренно не заходили. Гай сказал, что гораздо быстрее будет добираться до горла Арока, не посещая их городов. Мне очень хотелось посмотреть, как живут те, что могут услышать мои мысли, но я сетовать не стала. Ребята торопились, а тут еще Су подвернулась. Гай и Стю очень хорошо знали дорогу, поэтому уже через двадцать дней мы добрались до побережья.
— Как мы переберемся на тот берег? — спросила я, снимая повязку с носа пумы.
— Вечером сюда прибудет лодка. Мос отправляет ее каждый день по разным нуждам, — Гай посмотрел на меня подозрительно. — Ты же не собираешься брать животное с собой?
— А что, нельзя? — испугалась я. Признаться моя привязанность к Су оказалась больше, чем я могла того ожидать. Мысль о расставании причинила боль.
— Мос не позволит тебе оставить ее, — тихо сказала Стю. — Су безопаснее на этой стороне пролива.
В душе я догадывалась, что не стоит рассчитывать на то, что она надолго останется со мной, но я так устала расставаться с теми, к кому привязалась. Потеря Тойтона была самой тяжелой для меня, потом Кастор. А еще, как это ни странно, мне не хватало Марии. Пусть она ворчала и была немного грубоватой, но она любила нас и заботилась, как могла.