Я пожимаю плечами:
– Как минимум расскажу тете Фионе и дяде Джорджу о том, что собираюсь родить ребенка вне брака. Сначала их это шокирует, но потом они придут в восторг, ведь собственные дети отказываются дарить им внуков. А затем найду работу. Я подумываю о Британском музее. В архивах хранится целая куча сокровищ. Треть потенциальных экспонатов должным образом не каталогизирована. Это займет меня на какое-то время. – Примерно на десять человеческих жизней, если я правильно подсчитала.
– Звучит как весьма увлекательное существование среди пыли и мертвых предметов, которые ни для кого больше ничего не значат, – сухо замечает бог.
– Но когда-то значили, а память не должна быть утеряна. – Вот и наш малыш станет для меня вечной памятью об Азраэле. Будет ли он похож на него? Вдруг я рожу дочку с его белыми волосами или сына с его зелеными глазами? Старательно отгоняю навязчивые образы, иначе вот-вот расплачусь.
– Пока возишься со старым хламом, будешь хоть иногда вспоминать о нас? – спрашивает Сет.
– Если останется время, конечно. Ты же знаешь, я обожаю старый хлам. Именно поэтому вы мне так приглянулись.
– Ауч. – Сет меня обнимает, и я льну к его теплу. – Если тебе что-то понадобится… – бог целует меня в висок, – то ты все равно не попросишь меня о помощи, что бы я сейчас ни сказал.
– Разберусь как-нибудь, – обещаю я. – Я ведь не одна. Буду переходить дорогу только на зеленый свет, держаться подальше от драк и поисков сокровищ, а во время дождя куда-нибудь прятаться. Обещаю.
Он задумчиво прикусывает нижнюю губу. Сету не хочется оставлять меня одну, но разве у него есть выбор?
– Я желаю тебе счастья. – Сет кладет руку на мой пока еще плоский живот. – И хорошенько заботься о дочери Азраэля. Настанет день, когда люди станут в ней нуждаться.
У меня перехватывает дыхание.
– Откуда ты знаешь, что это девочка?
Он лишь пожимает плечами, окутывая себя светлым туманом.
– Я бог, принцесса. Я все знаю. – Сет стучит пальцем по замку, и дверь открывается. Когда я поднимаю глаза, рядом уже никого нет.
– Прощай, – шепчу я в туманный воздух ночного Лондона. – Я тоже желаю тебе счастья. Желаю, чтобы ты встретил женщину с душой Нефтиды.
Не знаю, возможно ли нечто подобное, но никто не заслуживает счастья сильнее, чем бог хаоса.
Так странно снова оказаться дома. Странно находиться одной, поскольку в одиночестве я не оставалась целую вечность. Даже не представляю, смогу ли снова к такому привыкнуть. Наверное, все-таки нужно было попросить Сета перенести меня в Хайклер. Отношу сумку с теми немногими вещами, которые забрала из Атлантиды, к себе в комнату. Внутри холодно и неплохо бы проветрить. Потом иду в санузел и набираю ванну. Пока чем-то занята, я не сломаюсь и не начну плакать. Раньше я спокойно могла провести в одиночестве несколько дней. Сейчас же тишина начинает нервировать меня уже спустя пару минут. Добавляю в воду лавандового масла, раздеваюсь и залезаю в ванну. Скучает ли по мне Азраэль? Злится? Или уже утешился в объятиях Нейт? Он действительно как-то слишком быстро мне поверил. Впрочем, что еще ему оставалось? Отмахнувшись от мучительных мыслей, я намыливаюсь и лежу в ароматной воде, пока кожа не становится совсем сморщенной. Затем тщательно вытираюсь, наношу лосьон на грудь и живот и переодеваюсь в теплые спортивные штаны и свитер. Когда заканчиваю, у меня урчит в желудке, и я отправляюсь на кухню в поисках чего-то съедобного. Здесь Азраэль готовил мне сэндвич с сыром. Никогда больше не смогу есть их, не вспоминая о нем. Не говоря уже о том, что теперь ни один сэндвич не покажется мне таким же вкусным. В висках начинает пульсировать боль.
Обнаружив банку консервированных равиоли, я вываливаю ее содержимое в глубокую тарелку и ставлю в микроволновку. Завтра первым делом надо сходить за покупками. Уверена, это неподходящее питание для беременных. Азраэль бы постоянно нарезал мне фрукты и пичкал овощами. При мысли об этом я не могу удержать улыбку и одновременно слезы. Надеюсь, это просто гормоны. Я знаю столько всего буквально обо всем на свете, но понятия не имею, как себя чувствует беременная женщина и что лучше для малыша. Об этом тоже позабочусь завтра. Применю к этому вопросу системный подход, как ко всем остальным. Выносить ребенка, должно быть, не так уж и сложно. Правда, мой малыш – не обычный ребенок, а нефилим. В душу закрадывается страх. Вырастут ли у него крылья? И будет ли их видно при рождении? С этим возникнут сложности. Смогу ли я в таком случае вообще родить свою дочь? Я ничего не знаю, и поискать информацию об этом мне, разумеется, негде.
Макароны чуть теплые и просто отвратительные на вкус. Тем не менее я забираю тарелку с собой в гостиную и включаю телевизор. Смотрю на экран, но не вижу, что там происходит. А если я слишком остро отреагировала? Вдруг приняла неверное решение? Я почти не сомневаюсь, что ответ на оба этих вопроса – «да». Однако сделанного не воротишь. Азраэль точно не придет меня проведать, как и Сет. Он не из тех мужчин, которые переступают через желания женщины. Даже если она приняла наиглупейшее решение в своей жизни. Поставив полупустую тарелку на стол, я ложусь на диван и натягиваю шерстяной плед до самого носа. Мне страшно. Это мое единственное оправдание. Я ужасно боюсь за своего малыша. Возможно, однажды Азраэль сможет меня простить, и наш ребенок тоже.
Проваливаюсь в беспокойный сон, и мне снятся демоны, змеи и сумрачный туман. Сначала они пытаются вырезать ребенка из моей утробы, а дальше, когда я держу малыша на руках, отбирают его у меня, и вдруг все оказывается залито кровью. Я с криком дергаюсь и, проснувшись, скатываюсь с дивана. Сердце бешено колотится, мне не хватает воздуха, как бы отчаянно я ни дышала. Звонок телефона пугает меня еще сильнее. Прижав кулаки ко лбу, стараюсь успокоиться. Трезвон не прекращается, и я подползаю к старомодному дисковому аппарату.