Тарис

Когда прихожу в себя, Азраэль держит меня в объятиях. Перовое, что я отмечаю, – это его тепло, от которого мне больше не больно. Наоборот, чувствуя холод, я прижимаюсь к его груди.

– Что произошло?

– Ты справилась, – бормочет он. – Ты освободила обращенных и вернула превращенных, а потом потеряла сознание.

Распахнув глаза, пытаюсь сморгнуть пелену. Ничего не получается, и только потом до меня доходит, что это никакая не пелена, а всего лишь ограниченное человеческое зрение. Вероятно, скоро мне понадобятся очки.

– Ну хоть так.

Вижу Юну и тут же понимаю, что она тоже стала смертной. Позади стоит Саймон, обнимая так крепко, будто никогда больше не собирается отпускать. Хотя больше и не нужно. Они оба выглядят по-настоящему счастливыми, и у меня на глаза наворачиваются слезы. Я снова человек. Я безумно этого хотела, но не верила, что у меня получится.

– Я снова могу делать все, что мне захочется, – улыбаюсь я Азраэлю.

Он кивает:

– Только, может, ничего слишком опасного, чтобы у меня не случился инфаркт.

– Ничего не могу обещать.

– Само собой. – Он гордо улыбается, опустив на меня глаза, и сердце накрывает волной тепла и любви. Я – это снова я.

Нас окружают Гор, Сет, Данте, Намик, Саида и многие другие бессмертные. Разве им не следовало уже бежать по мосту к своей любимой родине? Воины-призраки охраняют вход, но долго они не смогут сдерживать нетерпеливых атлантов.

– Чего они ждут?

– Мы хотим, чтобы ты первой прошла по мосту. – В глазах Саиды блестят слезы.

– Только когда почувствуешь, что тебе хватит сил. – Азраэль держит меня так, словно я стала особенно хрупкой. Хотя я теперь опять такая и есть.

Смущенно рассматриваю ладони и разглаживаю платье. Кожа и ткань безупречны.