Эска сглотнула.

– А этот медведь стучит.

– Открывай! – раздалось за дверью хриплое рычание. – Я друг.

Эска бросила на Флинта испуганный взгляд.

– Ты уверен, что там медведь?

– Д-да! – с запинкой ответил Флинт. – Я его видел!

Удар – и дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену.

Перед детьми поднялся на дыбы огромный медведь; в вечернем свете его шерсть отливала серебром, пасть с кинжалами вместо зубов была широко разинута. В комнате стало холодно, откуда-то донёсся едва уловимый запах крови.

Блу с Камушком забились под стол, но Флинт и Эска стояли плечом к плечу, сжимая в руках ножи. Эска попыталась думать так, как учила её Балапан: спокойно, смело.

– Подойди ещё ближе, и мы… мы тебя проткнём! – сказала девочка.

Тут произошло странное. Голова медведя откинулась назад, и под ней появилось лицо мужчины: длинная белая борода с запутавшимися в ней льдинками, кожа шершавая, как выброшенное на берег дерево.

Эска присмотрелась внимательнее. Это был старик в шкуре медведя.

– Но… – Флинт моргнул. – Там, снаружи, вы были медведем. Я точно знаю! То, как вы двигались, как рычали…

– Ерунда, – перебил старик. – Должно быть, тебя обманула моя шкура.

Но, когда он заговорил, его дыхание превратилось в ледяной туман, и Эска могла поклясться, что сквозь туман видела, как старик подмигнул.

Флинт протёр глаза.

– Постойте… Но ведь в Эркенвальде не осталось взрослых! После битвы Ледяная королева всех забрала в Зимний клык.

Старик стряхнул снег со шкуры.

– Ну, а меня она не забрала.

Эска очень внимательно рассматривала старика. Его глаза блестели, как капли ночи, борода была белой, как его меховая одежда, а большие, обветренные руки легко могли сойти за лапы. Находясь в плену в Зимнем клыке, девочка видела на льду Снежных медведей, видела, какой сокрушительный удар они могут нанести, и слышала их ворчание и рёв. Так вот, когда старик заговорил, Эске показалось, что она уловила отголоски того дикого рёва.