Должно быть, он оставил ее на алтаре, потому что он думал, что скоро вернётся.
Аэлина повернулась так, что цепи натянулись и замок маски уперся в затылок. Ветер не касался ее щек и большую часть ее кожи, в… она не знала.
То, что не было покрыто железом, было одето в белую сорочку без рукавов, которая доходила до середины. Оставляя ноги и руки голыми для Каирна.
Были дни, воспоминания, даже о том, что не было сорочки, а были ножи, скоблящие ее живот. Но всякий раз, когда она просыпалась, сорочка была нетронута. Нетронутая. Безупречная.
Уши Фенриса поднялись, подергиваясь. Все, что нужно было, чтобы предупредить Аэлину об опасности.
Она ненавидела дрожь, которая охватила все ее кости, когда послышались шаркающие шаги за пределами комнаты и железной дверью. Единственный вход. Окон не было. Каменный зал, который мельком увидела, был запечатан. В это место проникал только звук воды.
Он зазвучал громче, когда железная дверь открылась и застонала.
Она просила себя не трястись, когда мужчина с коричневыми волосами приблизился.
— Проснулась так скоро? Я, должно быть, недостаточно потрудился.
Этот голос. Она ненавидела этот голос больше всех остальных. Мурлыкающий и холодный.
На нем была одежда воина, но на его тонкой талии не было оружия.
Каирн заметил, куда был устремлен ее взгляд, и похлопал по тяжелому молотку, который висел на его бедре.
— Я предпочитаю это.
У нее не было пламени. Ни уголька.
Он подошел к маленькой стопке бревен около одной из печи и подкинул в умирающий огонь. Он закрутился и затрещал, прыгая на бревна голодными пальцами.
Ее магия не сильно мелькнула в ответ. Все, что она ела и пила через маленький слот в губе маски, было пронизано железом.
Сначала она отказывалась. Распробовала железо и выплюнула.
Она была на грани смерти из-за нехватки воды, тогда они заставили ее проглотить. Затем они позволили ей голодать, пока она не сломалась и не съела все, что они поставили перед ней, с железом или без.
Она нечасто думала в то время. Слабость. Как возбуждение Каирна росло, чтобы увидеть, как она ела, и как он был разъярён, когда все это не привело к тому, что он хотел.
Каирн подкинул дров в другую печь, прежде чем щелкнуть пальцами Фенрису.