Фаррин вдруг разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку:

– Какая же я дура, ведь я знала, что ты меня не любишь и всё-таки я заставила тебя жениться на мне! Я сама во всём виновата!

Эдан присел рядом и погладил её по волосам, но девушка отодвинулась от него.

– Ты ни в чём не виновата. Перестань плакать, юная леди, я обещаю, что этой ночью я буду твоим и не надо думать, правильно это или нет.

Фаррин недоверчиво посмотрела на него.

– Я же сказал, что сделаю тебя счастливой, – грустно улыбнулся Эдан.

– Даже если ты сам будешь несчастным? – с неожиданной резкостью спросила она, садясь на кровати. Её зелёные глаза сверкали в свете горящих в канделябрах свечей.

– Ты сейчас похожа на кошку. Я понимаю, почему ты так понравилась своему ручному зверю-путающему-следы. Ты прекрасна, милая.

Эдан приблизился, смотря в её глаза, словно гипнотизируя взглядом. Фаррин недолго противилась этому гипнозу и вскоре оказалась в его объятиях. Он целовал её в губы, стараясь ни о чём не думать, а лишь довериться инстинкту, разбудив в себе страсть к ней. Хотя бы страсть, ведь любовь в его сердце принадлежала только Дарреллу.

Эдан неторопливо расстегнул пеньюар девушки, и он соскользнул с её обнаженных плеч. Теперь на ней оставалась светло-зелёная тонкая сорочка из мягкой гладкой ткани. Эдан взялся за бретельки сорочки и посмотрел на Фаррин:

– Мне продолжать?

Девушка, не в силах что-то произнести, кивнула. Он спустил бретельки, обнажив её грудь, и Фаррин едва не выкрутилась из объятий возлюбленного, смущаясь его действиям. Эдан удерживал её успокаивающими и ласковыми поцелуями, показывая, что не причинит ей вреда. Его холодные пальцы прикоснулись к тёплой шелковистой коже, он припал губами к её соску, и Фаррин ощутила, как по её телу пробежала сладкая дрожь. Она поглаживала его густые тёмно-каштановые волосы и его спину, не отдавая себе отчёта в том, как ей хочется, чтобы он продолжал. Когда Эдан обхватил ртом её второй сосок, она сдавленно застонала.

Его прикосновения и действия рождали в ней бурю эмоций, доселе неизведанных чувств, которых она немного побаивалась. Страсть его огненного темперамента манила Фаррин, как бабочку, летящую к свету.

Стянув с неё сорочку, Эдан уложил девушку на кровать, принявшись ласкать её живот и сомкнутые бедра, давая ей время привыкнуть к его рукам. Он почувствовал напряжение Фаррин, когда попытался проникнуть пальцами под полоску её трусиков и снова поцеловал её разгоряченные губы.

Фаррин обняла лорда за шею, прижимаясь к нему, и тихо спросила:

– А когда ты разденешься? Я хочу видеть тебя обнаженным. Тебе помочь?

Ничего не ответив, Эдан стал расстегивать ворот рубашки. Ему не хотелось, чтобы Фаррин помогала ему раздеваться, ведь раньше он позволял это делать только Дарреллу. Горькая мысль о том, что недавно его возлюбленный так легко изменил ему с принцессой Амайей, привела лорда в ярость.

“Что ж, Даррелл, мы ещё посмотрим, у кого из нас будет более страстная брачная ночь”, – со злостью подумал он, и в его глазах замерцало пламя. Фаррин непонимающе смотрела на него.

– Помоги мне, если хочешь, – сказал Эдан ей, прищурив глаза и смотря куда-то мимо неё.

Фаррин была рада сделать всё, о чём он попросит. Её неумелые ласки и прикосновения, когда она снимала с него рубашку и брюки, неожиданно возбудили лорда до предела. Девушка пыталась угодить ему, забывая о себе точно так же, как он забывал обо всём на свете, когда был наедине с Дарреллом. Разве Фаррин заслуживает того, чтобы он обманывал её? Эта милая, добрая и нежная девочка не подозревает, как ему тяжело сейчас. Он не мог оскорбить её, отказавшись от исполнения супружеских обязанностей, но также мысль о том, что он изменит Дарреллу, приводила его в отчаяние. Зачем он допустил это? Не нужно было соглашаться на свадьбу, не было никакого смысла поддерживать этот фарс!