— Но?

— Но с ней безумно скучно! Она постоянно читает нотации, не разрешает в её присутствии есть мясо, потому что ей жаль зверюшек, и поджимает губы, стоит хоть что-то сделать не по этикету. На лошадях не ездит тоже, мол, зачем мучить животных, когда есть автомёбиусы, скачки не смотрит, в теннис не играет… А её самое любое развлечение знаете какое?! Усесться с книгой у камина! Нет, вы представляете?! — запальчиво произнёс Эндрю, кривляясь и показывая, как принцесса надменно себя ведёт. — А ещё в последний год отец вбил себе в голову какие-то странные мысли, что я должен заниматься управлением королевства. Сам, между прочим, с утра до ночи носится со своей коллекцией древних ночных ваз, а на моё заявление, что хочу всё попробовать, а не сидеть внутри пыльных дворцовых стен, схватился за сердце! — В голосе юноши проскочили неприкрытые нотки обиды.

Я хмыкнул. Да, король — тот ещё любитель искусства. Правда, до сих пор на людях он открыто не показывал свои интересы, каким-то образом умудряясь сохранять на лице бесстрастную маску правителя.

— То есть то, что Вы стояли на руках…

— Мы поспорили с моим другом Ноа, кто первым из нас научится делать десять необычных вещей, которые никто в нашем окружении делать не может. Я выяснил, что стоять на руках умеют лишь трое из наших друзей, ну а при этом одновременно что-то делать ногами — никто не умеет.

Салатовые глаза грозно сверкнули из-под косой чёлки.

— Определённо, из моего круга тоже, — усмехнулся я изобретательности принца.

Удивительные всё-таки у Лорнака правители — что нынешний Бенедикт Третий, что будущий принц Эндрю. Хорошо хотя бы то, что помимо короля львиная доля государственных дел ложится на жандармерию, министров, глав гильдий и прочих немаловажных людей.

— Ну и как, много уже чему научились?

— А то! — Парень довольно растопырил пальцы и стал загибать их, перечисляя. — Я нашёл в библиотеке и перевёл древний том погодных заклинаний, написанный древнемакеарельскими рунами, выучился самостоятельно управлять дирижаблем благодаря господину Миллеру, научился ходить на тонком канате, стоять на руках, есть такими тонкими смешными бамбуковыми палочками и читать наоборот, с конца текста в начало.

— Ого, шесть пунктов уже. А как обстоят дела у вашего приятеля Ноа?

Принц помрачнел.

— Он говорит, что восемь, но не сообщает каких. По условиям нашего спора об этом можно говорить только в конце, так как кто-то может специально научиться чему-то, что умеет другой.

Я от души усмехнулся. Хитро договорились.

— Правильно ли я понял, что вы не хотели уплывать из Лорнака?

Принц Эндрю просмотрел на меня недовольно. Из смешного юноши с забавными желаниями он за какой-то миг превратился в принца голубых кровей. Улыбка исчезла с его лица, а между бровей залегла вертикальная морщинка.

— Это вы, господин Ксавье, сейчас так намекаете, что я по прихоти, чтобы не плыть во Франконию, собственноручно поджёг королевский корабль, а с ними и верфи? Да я никогда бы так не поступил. При пожаре пострадали люди!

Вообще-то я так не говорил… но, судя по реакции принца, такие вещи ему уже высказывали вслух. Наверняка, какой-нибудь остолоп вроде инспектора Теренса бросил молодому принцу в лицо то, что думает. Вновь взглянул на принца. К щекам прилила кровь, ноздри чуть расширились, брови всё ещё сведены. Все признаки искреннего негодования на лицо, такое не подделаешь. Нет, определённо Эндрю не стал бы заниматься поджогом.

— К тому же, — принц словно услышал мои мысли, — планы отца по отсылке меня во Франконию это событие всё равно не сильно изменило.

— Да, верфи отремонтируют, построят новый корабль и не в этом году, так в следующем, вы женитесь на принцессе Мари.