Куда?

В Ялту, — улыбнулся Аркадий Сергеевич.

Где это, шеф? В Японии или в Южной Америке? — Стив был молод и не слишком образован, иначе знал бы о Ялтинской конференции «большой тройки».

Стив, наверное, у тебя в школе по географии была твердая двойка, — хмыкнул Аркадий Сергеевич. — Это курортный город на Украине.

Точнее, в Крыму. Короче говоря, заказывай билеты. Туда, конечно, нет прямых рейсов из Сингапура. Так что прояви изобретательность…

Он не успел договорить: скрипнула дверь, и на пороге появилась молоденькая девушка, почти девочка. Хрупкая фигура, по–детски наивное лицо, раскосые миндалевидные глаза. На вид ей было не больше пятнадцати.

Эта была Маша–Уонг — одна из многочисленных тайских девушек, до которых склонный к педофилии стареющий Рассказов, как, впрочем, и более молодой Красавчик–Стив, были очень охочи; таких, как эта Маша, у Аркадия Сергеевича был целый гарем, и называл он их своими «курочками».

Конечно же, малолетняя азиатка имела иное, более подобающее ее внешности имя, но хозяин, тоскуя по далекой родине, называл многочисленных узкоглазых любовниц не иначе, как «Дашами», «Оксанами», «Катями» и «Ленами». Наверное, так утонченные российские баре восемнадцатого века, воспитанные в Париже, переименовывали Глаш, Прасковий и Матрен в Жозефинок, Дианок да Джульетток.

Что тебе, Машенька? — спросил Аркадий Сергеевич, ласково глядя на девушку.

Вы уезжаете?

Хозяин кабинета понял, что она слышала окончание телефонного разговора со Стивом.

Да, — поджал губы Рассказов.

Опять?

Надо, Машенька. — Аркадий Сергеевич нежно привлек девушку к себе, та доверчиво прижалась к хозяину.

А как же я, мой господин?

Будешь ждать.

На глаза Машеньки навернулись слезы — похоже, она была легкоранимой.

Хозяин, вы не забудете меня там… куда уезжаете?

Разве тебя можно забыть?

Рассказов заглянул ей в глаза… Во взгляде Машеньки читалась рабская покорность, даже униженность, но в то же время тусклое, всепроникающее желание, и от этого взгляда по телу Аркадия Сергеевича пробежала легкая дрожь.