— Ты можешь не верить мне, но я и вправду твой сын, — уже спокойно начал я, — Я тот же Саша, которого ты брал на конные прогулки в Белогорье, тот же Саша, который спросил у дяди Карла[23], когда мы были у него в гостях в Вюртенберге, почему него такие длинные усы и не мешают ли они, когда он обедает, — отец улыбнулся, вспоминая этот эпизод, — а помнишь, как я не хотел отходить от тебя, когда поступил в кадетское училище и меня забирал офицер — воспитатель. Отец, это я, но со знаниями человека из будущего.

Мы оба замолчали. Он налил себе почти полный бокал и залпом опрокинул в себя. Поморщился, схватил дольку лимона, присыпанную сахарной пудрой и крупинками кофе — последний «писк моды» у коньячных гурманов. По слухам, авторство этой «закуски» принадлежит государю — императору, понюхал, сунул в рот, пожевал, явно не ощущая вкуса. Откинулся в кресле и замер. Так продолжалось несколько минут. Он смотрел невидящим взором куда-то в угол, ничего не замечая вокруг, будто забыв о моем присутствии. Потом очнулся и как то спокойно приняв все то, что услышал от меня, спросил:

— Что же делать, сын? Если все, что ты говорил, правда — то это страшно, надо что-то делать. Я жду аудиенции у Его Величества для доклада о моей работе в Северо — Американских Штатах, для этого и был вызван в Петербург. Надо все ему рассказать.

— Да? И сразу нас объявят душевнобольными, — возразил я ему, — Давай не торопиться, а используя мои знания попытаться предотвратить ту катастрофу, которая надвигается на Россию, как говорят китайцы, малыми шагами двигаться к цели (эту китайская пословица была очень популярна в нашем отряде из-за ее звучания в оригинале).

— Да, но если нам поверит император, то у нас будет больше возможностей принести пользу.

— Отец, поверь, как говорится, со стороны виднее, и скажу тебе прямо, то, что случилось с Россией, произошло, во многом, по вине Николая II, из-за его неумения, а порой и нежелания руководить страной. Да, он идеальный семьянин, хороший человек. Но нет такой должности, как «хороший человек». Ему выпало руководить огромной страной, руководить в непростое время. По мнению абсолютного большинства историков в будущем, его уровень — это уровень командира полка. Ему просто не повезло родиться не в то время и не в той стране. Но это никак не может оправдывать его роль в той катастрофе, что случилось, — и подводя итог сказанному, — думаю, Николайне та личность, которая способна изменить историю.

— Что, все на самом деле так страшно, как ты говоришь?

Мне пришлось перессказать отцу курс истории ХХ века, его страшные страницы, рассказать, что буквально через двенадцать лет будут убивать только за принадлежность к дворянскому сословию, что в 1941 году начнется война, масштабы которой не знала вся история человечества, одних убитых только в нашей стране будет почти тридцать миллионов, что в 1991-ом году очередной раз распадется наше государство и наши друзья — партнеры будут рвать ее на куски. Что мир буквально захлестнет «западная демократия» с насаждением содомии, отказа от своей идентичности, где предательство интересам Родины будет представляться как добродетель. И дирижерами в этом концерте будут Соединенные Штаты Америки, которые сумели обратить итоги двух мировых войн, в которых они участвовали можно сказать номинально, в насаждении по всему миру универсального товара — своей денежной единицы — американского доллара. Это гениальное решение сделало Америку единственной сверхдержавой, диктующей свою волю всем остальным и самой решающей, в какой стране правильная «демократия» и руководство, а где нет этой «демократии» и поэтому руководство этой страны не легитимно и его надо устранить.

Так мы постепенно перешли к современной политике Соединенных Штатов. Как я уже говорил, отец выполнял там обязанности личного посланника императора Николая II к президенту Теодору Рузвельту, в последнее время, осуществляя неофициальные контакты с представителями политической элиты этой страны. Ему было очень интересно в исторической перспективе рассмотреть итоги своей работы. Тем более, что завтра его ждут на Певческом мосту[25], где он, в преддверии докладу императору на личной аудиенции, должен был встретиться с министром графом Ламсдорфом[26] и сделать доклад в Департаменте внешних сношений министерства.

Некоторые моменты его откровенно удивили. Я вспомнил, что несмотря на формально выигранную войну, руководство Японии уже к 1906 году осознавало, что ее дальнейшее продолжение страна не выдержит, она истощена даже больше, чем Россия, которая, в отличие от Японии может легко возместить свои потери. Япония в ближайшее время будет просить американского президента о посредничестве в переговорах о мире. Для этого, не довольствуясь работой японского посла Такахиры, токийское правительство прикомандировало к Рузвельту барона Канеко, его старого, товарища по университету, в настоящее время кадрового разведчика. Буквально на пальцах я, используя знания будущего, рассказал, каким потенциалом в настоящее время обладает Япония, полностью исчерпавшая к 1906 году военные и людские запасы для продолжения войны.

Так, например, сообщил, что даже из открытых источниках, сообщениях прессы видно, что налоги в России за время войны выросли на 5 %, а в Японии — на 85 %. Российский золотой рубль устоял, а в Японии началась инфляция и резкий рост цен. Японцам пришлось мобилизовать в армию последние резервы старших и младших возрастов, и все равно в Маньчжурии против 750 тысяч русских солдат японцы смогли выставить лишь 500 тысяч.

Но и России продолжать войну нет смысла.

— Что получит Россия в результате победы? А цель любой войны — победа. Корея? Мы ее отдали Японии в момент начала конфликта. Воевать из-за Маньчжурии? — но царь обещал вернуть ее Китаю. В целом победа России приведет к тому, что Япония станет постоянным врагом империи, а это вызовет увеличение военных расходов у нищего населения.

Ознакомил отца и с неизвестными сейчас, но опубликованными в будущем документами, раскрывающими опасения Соединенных Штатов, которые, с одной стороны, выступали за всемерное ослабление роли России на Дальнем Востоке, но то же время не желали усиления Японии. Американские банкиры щедро финансировали японцев, деньги из США обеспечили 20 % всех военных расходов Токио. Но к весне 1905-го, после успехов Японии в США стали всерьез опасаться роста японского влияния на просторах Тихого океана.

В апреле 1905 года правительство Японии, тайно обратилось к президенту США Теодору Рузвельту с просьбой о посредничестве в мирных переговорах с Россией. Американцы тогда лишь набирали влияние, и посредничество в международных переговорах Рузвельт рассматривал как удобный повод повысить авторитет страны на мировой арене.

Озвучил так же все восемь требований, которые выдвинет Япония в качестве условий для заключения мира. Здесь как в картах, «знать бы прикуп… «:

Признание свободы действий Японии в Корее.

Отвод российских войск из Маньчжурии.

Передача Японии Ляодунского полуострова и Южно-Маньчжурской железной дороги.

Уплата Россией военных издержек.