— Где читать научился?
— У друзей на алмазных рудниках, куда ты посылал меня.
— Все умные стали. Такие друзья до хорошего не доведут, — Мбулу исправил расписку и ушел.
Рафаэль передал кожаный мешок Мулуре. Управляющий полез по приставной лестнице, бормоча:
— Совсем старших не уважают. «Плохо стал видеть!» — Мулура скривил рот, изображая Бонгу. — Раньше таким, как ты — читать начал или колдовством заниматься, — руки отрубали. Что же, вождь обмануть тебя хотел? Ты должен был промолчать! Кому ты так говорил? Ты только краб с десятью ногами, а он тысяченожка.
Излагая свои рабские взгляды, Мулура орал все громче, посматривая в сторону удаляющегося Мбулу. Великий человек тоже должен слышать слова верноподданного.
— Смотри с лестницы-то не упади, — презрительно процедил Бонга.
Мулура спустился, продолжая славить своего повелителя. Он взвесил муку и подал ее просителю.
— Заговорился. Вместо пяти четыре фунта насыпал. — Бонга с неприязнью смотрел на управляющего. — Добавь фунт!
На лице Мулуры появилось удивление. Он посмотрел на две гири, потом поднял к небу глаза и принялся складывать два и два, шевеля губами. Он досыпал муку и, подавая ее Рафаэлю, сказал со злобой:
— Еще неизвестно, что ты за человек, если не уважаешь власти…
Придя в хижину, Бонга принялся готовить обед. Охранники, если они заявятся, придут не раньше, чем стемнеет. А он уйдет навстречу Зонде.
Приготовив обед, он завернул горшки в банановые листья, сунул в мешок и, согнувшись, ринулся из хижины. Пробежав несколько шагов, он поднял голову и попятился. Перед ним стояли два ухмыляющихся охранника вождя.
— Нас встречаешь? — высокий детина засмеялся. — Малафа[30] есть?
На другой стороне улицы еще несколько полицейских выглядывали из-за бананов. По телу Бонги пробежала противная дрожь. Руки, прижимавшие мешок с горшками к телу, тряслись. Бонга напряг их, чтобы враги не видели его слабости.
Маленький сипай с жестким, холодным лицом остался снаружи. Высокий вошел в хижину вместе с Рафаэлем.
— Ты садись. Малафа есть?
— Нет, — сухо ответил Бонга.
Долго молчали. Селение погружалось в сон. Бонга думал об отряде, мысль металась, как птица в силке. Сейчас придет Зонде, и капкан захлопнется. Никогда еще не попадал Бонга в такое тяжелое положение. И он сидит и спокойно ждет, когда собаки вождя отдадут партизан в руки палачей! Бонга тяжело дышал. Охранник не спускал с него глаз. Рука полицейского лежала на рукоятке дубины. «Проклятый трус! — ругал себя Бонга. — Погибают товарищи, а ты сидишь тут с полицейским».
Нужно действовать. Бонга робко заговорил о набегах слона-отшельника, появившегося недавно около селения. Голос его дрожал от волнения. Он говорил почти шепотом, потом постепенно заговорил громче. Зонде и его воины услышат разговор.