Жизненно важным для съемок фильма оказалось умение режиссера убеждать окружающих. Он быстро понял, что Нью-Йорк не любит киношников, поэтому большую часть фильма пришлось снимать, подстраиваясь под реальный ритм города. Право использовать те или иные локации Копполе приходилось завоевывать хитростью или обаянием. Когда Нью-Йоркская публичная библиотека отказала ему в разрешении на съемки, он обратился прямо к мэру города и добился своего. Администрация универмага May позволила ему снять сцену погони, но поставила условие уложиться во время, отведенное для обеденного перерыва сотрудников. При этом только члены съемочной группы понимали, что происходит, а остальные были в неведении, поскольку кинокамеры были спрятаны в сумках «покупателей». «Началась настоящая буча», – с удовольствием вспоминал потом Коппола. Бедный Кастнер был втянут в драку с каким-то прохожим…
Забегая вперед, мы можем увидеть следы его мании импровизации в картине «Апокалипсис сегодня», а признаки сюрреалистических метаний – в фильмах «От всего сердца» и «Бойцовая рыбка». Коппола отметит оживление, внесенное в саундтрек фильма музыкой группы Lovin’ Spoonful, и будет применять этот ход позже – используя композиции группы The Doors, а также Тома Уэйтса и Стюарта Коупленда. Характерное для картины приподнятое настроение можно будет заметить в фильме «Пегги Сью вышла замуж», а перестрелки на бегу готовят почву для похожих сцен в картине «Люди дождя».
Ощущение места действия присуще почти всем работам Копполы, и потому последние восторженные образы молодой влюбленной пары, мчащейся по улицам Нью-Йорка, органично бы смотрелись и в фильме «На последнем дыхании», и в «Банде аутсайдеров»[12], и даже в картине Софии Копполы «Трудности перевода».
Здесь, может быть, отчетливее, чем где бы то ни было, слышится дыхание индивидуального подхода Копполы – первая наводка на то, что все его фильмы будут исходить из самого сердца. Ну и конечно, очаровывает исполнительское мастерство актеров: Джеральдин Пейдж была номинирована на «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана, а Элизабет Хартман – на «Золотой глобус» за лучшую женскую роль.
Опередивший свое время, фильм «Ты теперь большой мальчик» не стал чемпионом по кассовым сборам, но зато завоевал право участвовать в конкурсе Каннского кинофестиваля, где был номинирован на «Золотую пальмовую ветвь». Благодаря этому Коппола установил крепкие связи с французским кинематографическим сообществом и всю жизнь их поддерживает.
Критики подошли к оценке достоинств фильма взвешенно. Газета Los Angeles Times заметила в ленте проблески «авторского фильма». Newsweek забежал вперед и опередил карьеру Копполы, сравнив молодого американского режиссера с Орсоном Уэллсом и Стэнли Кубриком. А вот журнал Life «самодовольство и дерзость» режиссера только утомили.
Это то, что запомнил из отзывов сам Коппола.
В типичной манере возмутителя спокойствия а-ля Орсон Уэллс Коппола также представил фильм «Ты теперь большой мальчик» в качестве своей магистерской диссертации в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, в результате чего получил ученую степень, несмотря на пропуски занятий. И в этом случае он стал тем, кто смеется последним. Все на продажу!
Времена менялись, хотя и медленно. Коппола пришел в киноиндустрию, когда этот бизнес в державе с ослабевающей культурой тоже клонился к упадку. Студии, когда-то являвшиеся двигателем национальной индустрии развлечений, к середине 1960-х превратились в стаю старых белых китов – все бывшие заправилы Голливуда находились при смерти или уже умерли. Из легендарных отцов американского кино остались в живых только Сэмюэл Голдвин и Джек Уорнер. С последним Коппола познакомился в начале своей жизни в Бербанке: рукопожатие, косой взгляд – и не более того. Образ мысли корифеев остался допотопным: их занимали только мюзиклы и киноэпопеи, с помощью которых можно было бросить вызов монополии телевидения. В 1967 году крупнейшим фильмом всех времен была признана лента «Звуки музыки», хотя праздновать ее успех было все равно что отмечать наступление артрита.
Но Голливуд, следуя своим рефлексам, всегда делал выбор в пользу одного и того же продукта.
С большой помпой были запущены в производство фильмы «Смешная девчонка», «Доктор Дулиттл» и «Звезда!». Компания Warner Brothers – Seven Arts решила после вышедшего со страшным скрипом дорогого, но зрелищного мюзикла «Камелот», повествующего о временах короля Артура, порадовать публику «Радугой Финиана» – бродвейской экзотикой 1947 года. Йип Харбург, который в свое время написал сценарий «Волшебника из страны Оз», выбрал для нового сценария причудливый тон, переходящий в бессмыслицу и заигрывание с самыми дремучими предрассудками общественного сознания. Это была иммигрантская история – ирландская. Финиан и его очаровательная дочь Шэрон недавно прибыли в поселок фермеров, обосновавшихся в самой что ни на есть американской глубинке, в штате Мисситукки (Миссисипи + Кентукки). Стремясь облегчить положение иммигрантов, отец привез с собой волшебный горшочек с золотом, способный исполнять желания. Горшочек он «позаимствовал» у жителя волшебной страны лепреконов, которого зовут Ог. Этот самый Ог просит вернуть горшочек, рассказывая об ужасных бедах, которые произойдут, если магическое золото неправильно использовать, – власть и деньги легко могут развратить кого угодно.
…И вот у Копполы зазвонил телефон.
«Слушай, мы тут ищем какого-нибудь режиссера для постановки «Радуги Финиана» с Фредом Астером и Петулой Кларк, – рявкнул в трубку продюсер Джо Лэндон. – Какие у тебя идеи?»
Такой вот обходной способ предложить ему работу. Основания для этого были достаточно общими: сняв фильм «Ты теперь большой мальчик», Фрэнсис продемонстрировал свое желание, энтузиазм и доказал умение владеть техникой кино. Он был молод, следовательно его услуги стоили недорого. К тому же написал несколько сценариев, действие которых происходило на американском Юге. «Вот поэтому они и решили впрячь меня в это дело», – догадался Коппола.
Оценив предложение, Фрэнсис понял, что в нем есть много минусов. Опасаясь еще одного дорогостоящего зрелища, подобного «Камелоту», студия выделила на 12-недельные съемки только 3,5 миллиона долларов, что далеко не соответствовало размаху и финансовой поддержке, которыми обычно обеспечивался мейнстримный мюзикл. Более того, студия попыталась сэкономить, используя декорации для «Камелота». На выходе фильм выглядел бы как дряхлая, напыщенная, нелепая халтура. «Многие либералы сочтут это старой дрянью», – думал Коппола. Он уже морщился от того, как набившее оскомину представление о чернокожих сельхозрабочих будет воспринято в набиравшем силу движении за гражданские права. А еще его беспокоило безумное решение сделать чернокожим сенатора-расиста, роль которого должен был исполнить Кинан Уинн.
Таким образом, Коппола не смог уклониться от обычных проявлений голливудской рутины. Жить и творить только в своем домашнем (как он говорил, «особом») стиле не получалось. Приходилось нарушать обещания, которые он сам же себе дал.
Вместе с тем когда Коппола продолжал размышлять о своем ближайшем будущем, для него становились очевидными и плюсы работы над новым фильмом. Ведь это был мюзикл – жанр, близкий его сердцу (вспомним амбициозные постановки в Университете Хофстра). А Астер был принцем золотого века мюзикла, несравненным танцором и хореографом – «Цилиндр», «Время свинга», «Театральный фургон»… С ним мог сравниться только Джин Келли. Что из того, что ему сейчас шестьдесят восемь лет? Он же сохранил всю свою грацию и все приемы своего искусства… Поп-сенсация последнего времени Петула Кларк со своей гламурной внешностью и нежным вокалом могла создать замечательный образ Шэрон, главной героини фильма. Блестящий британский профессиональный танцовщик Томми Стил неплохо смотрелся в роли земного воплощения лепрекона Ога. Наконец, в исполнении канадского ресторанного певца Дона Фрэнкса неудачливый фермер Вуди Махони во время тушения амбара превращается в местную знаменитость.
На одном из этапов подготовки к съемкам предполагалось провести некое переосмысление и осовременивание фильма – в частности, планировалось «подселить» к фермерам нескольких хиппи и фолк-певцов из Сан-Франциско. Однако Коппола поспешно вернулся к самому первому варианту фильма, поскольку подобные нововведения стали бы резать глаз на старом, достаточно «запыленном» фоне. Он видел свой фильм как картину «Волшебник страны Оз», как сказку, действие которой происходит где-то на Среднем Западе США.
«Мне казалось, что в этом есть что-то теплое, – утверждал Коппола. – И я подумал, что, может быть, если я смогу сделать это правильно, если смогу найти нужный баланс, то сделаю историю, которая будет находиться вне времени, нечто похожее на “Белоснежку”».
Была в этом плане и более личная мотивация. «Честно говоря, я думал, что этот фильм произведет впечатление на моего отца», – пояснял Фрэнсис.