- Я ищу Тампль. – Андре поднял голову и дружелюбно улыбнулся.
- Так это он самый и есть. Вернее - то, что от него осталось, - здоровенный парень в грязном фартуке обвёл огромной рукой выбитые витражи и строительные леса вдоль фасада. - Время делает своё дело, сэр. В ближайшие пять-семь лет вольные каменщики без работы не останутся, – рабочий был рад небольшому перерыву и возможности поговорить.
Мерон поощрил его вопросом:
- А что с этой стеной? – он указал на проём в ограде, через который он проник на церковный двор.
- Да вы, ваша милость, видать, не здешний. Каждый лондонец знает, как тушили замок тамплиеров. Лет сто назад это было. Говорят, зима была тогда лютая. Вода в Темзе замёрзла. Вот и тушили пивом из местных кабаков, чтоб огонь не пошёл гулять по соседним крышам. А пожар был знатный. Вон, видите - следы на фронтоне, да и витражи все полопались… А камни и плиты морозом потом разорвало. - Каменщик ещё раз обвёл рукой здание. - Внутри тоже леса стоят. Правда, ремонтируют кое-как, спустя рукава. Денег жалеют. А ведь богачи они были, тамплиеры эти.
- А внутрь можно пройти? - Андре прервал словесный понос каменщика.
- А отчего же нет?.. Здесь любопытных много ходит. Особенно после того, как нашли золотые пластинки на потолке, серебряные сосуды слоновой кости со вставками из позолоты и ещё кой-какие реликвии.
- Это вы о чём? – Андре с любопытством и удивлением уставился на рабочих.
- Так, когда ломали сгоревшие хоры, пол взял - да и провалился, а под толстыми двойными дубовыми досками оказался тайник. А там – надгробные плиты с каменными фигурами рыцарей, да все наряжены были в богатые одежды, как будто собрались на приём к королю. А ещё ларец золотой нашли, а в нём – меч. Говорят, этим клинком был убит сам Томас Бекет[199] - упокой, Господь, его душу… Ладно, Ваша милость, идите себе с Богом, а то вон смотритель уже косо поглядывает, - каменщик взял в руки мастерок и вернулся к работе.
Мерон, скрытый нишей стены, проскользнул внутрь, незамеченный сторожем. Странно, но в церкви оказалось холодней, чем на улице. Прямо напротив в западной стене храма Мерон увидел ещё одну дверь. Она представляла собой семиарочный проем в норманнском стиле, украшенный орнаментальной кладкой с небольшими выступами и каменными статуями в нишах. Сама дверь защищалась папертью, соединённой с галереями. Полуразрушенные хоры со сводчатыми окнами и кровлей, поддерживаемой полированными мраморными колоннами, имели три боковых придела и пять пролетов с расчерченной на квадраты восточной частью. Кое-где высоко по углам висели грязные полуистлевшие знамёна тамплиеров с красными крестами на чёрно-белых полях.
Слева в полумраке огромного зала Андре увидел лестницу из серого камня более поздней кладки. Одна её часть вела вверх, на пристроенную к храму новую колокольню, вторая – вниз, в чёрную дыру подземелья.
Мерон достал свечу и зажёг её. Осторожно ступая в неверном свете по каменным плитам, он спустился вниз. Крипта, в которой он оказался, была футов пятидесяти в длину и футов двадцати - в самой широкой части. Три высоких окна по длинной стене справа были замурованы. Широкая скамья чёрного морёного дуба одним краем исчезала в темноте. Пламя свечи колебалось от тока воздуха и тянулось книзу, подсвечивая каменные фигуры рыцарей, лежащие по периметру зала. Мерон подошёл ближе к гранитной плите, на которой едва заметными буквами было высечено Geoffrey de Mandeville[200].
Закрепив свечу на выступе гробницы, Андре постелил свой плащ на лавку и лёг. Даже здесь, в подземелье, ему был слышны удары «Большого Пола» – главного колокола собора Святого Петра. Весь Лондон жил, подстраиваясь под его шестнадцатитонный набат…
«До полуночи ещё есть время, - подумал Мерон. – Надо дать телу отдых».
Слушая топот крысиных лапок по плитам крипты, он забылся тяжёлым сном.
Внутренние часы разбудили его с последним отголоском эха после двенадцатого удара с колоколен Лондона. В подземелье царила абсолютная темнота. Свеча, по-видимому, догорела. Со стороны надгробья слышался писк. Это крысы доедали остатки воска. Одна из них пробежала по груди Андре. Он брезгливо смахнул животное на пол. Затем быстро встал и в шаге от себя наткнулся на свой дорожный мешок. Постепенно глаза привыкали к темноте, и стал виден свет, идущий откуда-то сверху.
«Это – лестница наверх… Пора выбрать подходящее место для засады. Кто знает, что меня ждёт в этом старом гнезде тамплиеров?» - Мерон медленно, стараясь не шуметь, поднялся наверх. На улице похолодало и распогодилось. Луна через разбитые витражи давала достаточно света, чтобы заметить его следы на пыльном полу.
«Это плохо, - подумал Андре. – Хотя… в дневное время мало ли кто шатается здесь, между лесов?» - Но он знал отпечаток своей подошвы и был недоволен собой и этим толстым слоем пыли, служившей открытой книгой опытному глазу.
«Вон там, на одной из галерей - будет в самый раз. Всё видно, как на ладони».
Мерон прошёл по частично разрушенной лестнице наверх и устроился между остатками органных труб и чёрно-белым рваным флагом.