Стражник не ответил.

«Ничего хорошего», – понимала Ирмина. Мара такое не прощает. Недаром Тень отправила ее к каменным людям, предупреждала, что в случае чего ее, Ирмину, не жалко. «Не жалко», – отозвалось горечью.

Вернее всего, Мара отдаст ее на растерзание духам. А это хуже, чем смерть. Женщина содрогнулась.

Ей нужна эта девчонка, Катя, ее посох. Раз уж копье она добыть не смогла.

Ведьма представила себе ее лицо, эти тощие косички и растерянный взгляд. «Где ты?» – позвала беззвучно.

В навьем мире своя магия. Здесь свои законы. Морок – единственно главный здесь. И морок не простой. Черный.

И он вел ее. Темные коридоры. Лестница. Группа подростков.

«Не верь ему… Он уже навий сын».

«…Я проведу вас…»

«Ты меня простишь когда-нибудь?»

Она узнала голоса. Усмехнулась.

Ведьма покосилась на застывшего стражника, перевела взгляд себе под ноги и уставилась на собственную тень на полу, представила, как растворяется в ней, как ныряет, словно в озеро. Темное, глубокое, маняще-знакомое.

Холод отступил. Ирмина почувствовала легкость. Оглянулась: стражник по-прежнему стоял рядом с ней, остальные – чуть поодаль. Она видела собственное тело, прильнувшее к стене: глаза полуприкрыты, губы сомкнуты. Тело, подаренное Тенью на несколько дней. Они на исходе, так что не жаль. Она добудет себе свое, вернет с лихвой.

Немного терпения. Все так удачно сложилось…

Она получит то, что в первый раз ускользнуло от нее, от про́клятой ведьмы, – посох Велеса – и вернет себе настоящую жизнь. Она заберет силу этих детей, чтобы выбраться из навьего мира. И никакие заклятья ей, прошедшей самые темные уголки навьего мира, не страшны.

Она вернется.

Оживет.

Она получит плоть, здоровье и молодость. И она приготовила особый «подарок» для своей сестрицы – проклятье Могини обернется против нее самой, обернется на кровь ее, на бесценную внучку ее, Ярославу. И теперь уж девчонке от него не уйти.