Шолохов, кстати, был скорее исключением: отец его – великоросс, отчим – казак, а мать – малоросска. Звали её в девичестве Анастасия Даниловна Чорняк, в русской транскрипции – Черникова. Несмотря на то, что сама Анастасия Даниловна на Украине не была никогда, и родилась уже на Дону, – она размовляла, пела украинские песни и любила поэзию Шевченко, позже привив эту любовь и сыну.

Шолохов был бы несказанно огорчён тем обстоятельством, что русские и украинцы впали в очередную вражду. Но не менее он удивился бы, если б ему сказали, что никаких украинцев не существует, потому что их придумал Ленин.

Учёный Владимир Вернадский в 1916 году констатировал: «Украинская (малорусская) народность выработалась в определённо очерченную этнографическую индивидуальность».

С этим наследством мы вступили в Первую мировую войну.

Несмотря на оформившееся этническое самосознание, сторонники независимости Украины всё равно оставались меньшинством внутри украинского общества. Малороссы хотели себе вернуть право на язык, на литературу, на концерты и публичные выступления, – но верхом политических их мечтаний являлась в те годы исключительно федерализация.

На Украине помнили и ценили нашу общую родовую историю. Отрицать её было уделом совсем уж специфических персонажей.

Когда грянула Первая мировая, журналист Симон Петлюра – да-да, тот самый – писал: «Противники России при переходе границы будут, конечно, стараться привлечь украинское население на свою сторону и всякими обещаниями политическими и национальными посулами посеять смуту среди него. Украинцы не поддадутся провокационным воздействиям и выполнят свой долг граждан России…»

Не знаем, насколько искренним был в 1914 году Петлюра, но главный запрос от украинской интеллигенции формулировался элементарно: снимите запреты 1876 года – и Украина поклонится России в ноги.

Однако, цитируем современного историка Сергея Белякова, «…политическая программа российских украинцев сразу же провалилась. Киевская газета “Рада”, призвавшая украинцев стать на защиту ОБЩЕГО Отечества, была закрыта, несмотря на свою лояльность и патриотизм. Из 18 газет, выходящих на украинском, оставили 7. Само слово “Украина” цензоры начали вычёркивать из газетных статей. В Киеве под запрет попали театральные афиши на украинском, в Полтаве запретили украинские вывески».

И вот – февральская революция, Временное правительство, хаос. И появление Украинской Рады.

10 июня 1917 года, когда до прихода большевиков оставалось ещё пять месяцев, вышел знаменитый Универсал. Он гласил:

«Да будет Украина свободной! Не отделяясь от России, да будет украинский народ иметь право сам управлять на своей земле. Мир и порядок на Украине установит Всенародное Украинское собрание. Только наше Украинское собрание имеет право издавать и устанавливать законы, которые должны установить порядок у нас, на Украине. Никто, кроме нас, не может знать, какие законы для нас наилучшие».

Украинская власть ещё ощущала силу пуповины, связывавшей её с Россией, – но уже почувствовала явный вкус к разделению.

Во время чтения Универсала в Раде, писал современник, «…некоторые рыдали в голос, припав головами к спинкам кресел, многие вытирали слёзы рукавами, один человек от счастья упал в обморок, с ним случился нервный припадок».

11 июня 1917 года Универсал был оглашён перед народом, собравшимся на Софийской площади. Затем прошёл парад созданных к тому времени украинских войск.

К 16 июня семьдесят сельских сходов прислали в Раду свои решения: поддерживаем универсал.

В Киеве, Полтаве, Виннице, Умани отслужили благодарственные молебны, прошли многочисленные манифестации: люди несли иконы и портреты Шевченко – как иконы.

Более того: манифестации в поддержку украинского универсала прошли в Петербурге и в Москве. Российская интеллигенция радовалась подъёму украинского самосознания, и большевики тут были вообще ни при чём.

Всё это вполне уже напоминало так называемые «марши мира», случившиеся в Москве и Петербурге в 2014 году: когда чересчур прогрессивные москвичи вышли в поддержку киевского Майдана.

Но не вся, конечно, интеллигенция так себя вела и в 2014-м, и в 1917-м.