Это уже даже не звоночек. Это уже колокола. Набат.
Ну ладно.
Я выглянула в подслеповатое окошко (так как это был полуподвальчик, то видно было лишь ноги проходящих мимо людей до колен, примерно, как в подвальчике у булгаковского Мастера). Сейчас во внутреннем дворе было пусто. Лишь напротив окошка сидел лохматый монорельсовский кот, из-за совершенно бандитской физиономии он носил кличку Пират, и увлечённо вылизывался. На меня Пират не обратил совершенно никакого внимания.
Я хмыкнула.
Вот представляю, если бы сейчас на этом месте была Лида Горшкова, такая, как она есть — деревенская девушка, получившая образование в виде третьесортного техникума и все время проработавшая простой конторщицей депо «Монорельс» под гнётом Щуки. Вот она бы сейчас точно рыдала и билась в истерике. Кукловод, который всё это затеял, именно на такой результат и рассчитывал.
Я говорю «кукловод», потому что не могут двенадцать человек из разных отделов так синхронно между собой спеться. Слишком разный круг интересов и разное отношение ко мне. А значит, мне нужно выявить, кто за всем этим стоит. Ну и заодно взбодрить вверенный мне коллектив.
Вы хотели войны? Нате вам!
Я же вам не Лидочка, я — Ирина.
В последний раз я взглянула на Пирата, смачно потянулась и пододвинула к себе пишущую машинку: «иди-ка сюда, моя прелесть!». Я печатала, печатала, а с моего лица не сходила предвкушающая улыбка: «ну что ж, ребятишки, потанцуем!»
Танцевальная фигура номер раз.
Примерно через минут двадцать я вошла в бухгалтерию. В руках у меня был свежеотпечатанный список.
Бухгалтерия — это отдельная республика на любом предприятии. Государство в государстве. Примерно, как Ватикан в Италии. Близость к деньгам, к святая святым любой организации, придаёт ореол таинственности и делает бухгалтерию «олимпом» местечкового масштаба, местом, где решаются финансовые судьбы простых смертных.
Когда я вошла, наша бухгалтерия как раз пила чай. Все восемь баб с разной степенью упитанности дружно сидели, жевали пирожки и оживлённо болтали. Ещё от порога я дважды уловила своё имя, смешки. Ну что ж, этого и следовало ожидать.
Дверь я закрыла с демонстративным стуком и голоса враз смолкли. Неприязненные взгляды с любопытством уставились на меня. Некоторые смотрели в открытую агрессивно. Другие — ехидно. Но все — заинтересованно. И я уж постаралась не обмануть ожиданий:
— Валентина Акимовна, — сказала я громко от порога и помахала бумажками, — вы, когда чай пить закончите, посмотрите вот этот список, пожалуйста. Оставлю вам на столе.
Я положила один листочек ей на стол и продолжила:
— Мне нужно знать, какую доплату каждый из этих людей ежемесячно получает за проделанную работу в моём подразделении. Просто впишите цифры от руки, я разберусь.
— А зачем это вам? — елейный голос Валентины Акимовны можно было мазать на хлеб.
— Команду в моё подразделение набираю, — просто сказала я. — Люди же должны понимать, на какие доплаты они могут рассчитывать.
— Но как же…? — оторопела Акимовна и даже не смогла внятно закончить вопрос.