— С чего мне на тебя сердиться, Пётр Иванович? — удивилась я, — ты свободный человек, имеешь право проводить своё время, как угодно, и с кем угодно. Это я должна попросить у тебя прощение за то, что перевернула бидон. Молока небось много на пол пролилось? Тебе убирать всё пришлось, да? Агриппина Ивановна ругаться теперь будет.
— Лида! — в голосе Будяка послышалась досада. — Ну при чём тут бидон?! Я сглупил. Не удержался. Когда появилась ты, у меня словно все перевернулось внутри. Я так тебя захотел, что прямо сил нету, так было волнительно. А ты только раззадоривала меня, а сама отвергала. Твоё пренебрежение разрывало мне сердце. Понимаешь, я взрослый мужчина со своими потребностями. Ты уехала, а я не мог тебя дождаться. А тут как раз заглянула Нинка. И я не удержался. Я думал, что мы по-быстрому, всего разочек, и никто не узнает. Откуда же мне было знать, что ты раньше с командировки своей этой вернешься?! Эх, судьба-злодейка…
Он говорил ещё долго. Горячо. Убедительно. А я сидела и смотрела на него. Всё-таки хорошо, что я всё это вовремя увидела и розовые очки спали.
— У тебя всё, Пётр Иванович? — спросила я, вставая. — Мне уже нужно бежать.
— Ты не простила.
— Не фантазируй, Пётр Иванович. Мы все здесь взрослые люди. И я тебя вполне понимаю.
— Обиделась.
— Да нет, — улыбнулась я, — ладно, побегу я. Пока.
— Лида…
— Всё, Пётр Иванович, мне пора, — я развернулась и пошла быстрым шагом вверх, к дому. — Нужно ещё Светку у Роговых забрать.
Будяк остался сидеть у пруда. Я не удержалась, оглянулась. Он сидел, сгорбившись и низко опустив голову, лицо он закрыл руками.
В доме витал запах кислой капусты и моих разбитых вместе с банкой надежд. Я тщательно поубирала все следы своей эмоциональной несдержанности. Гадский Будяк. Из-за него я разбила последнюю банку капусты. И своё сердце.
Уже на выходе, я вспомнила о куртке. Зачем она мне? Отдавать Будяку после всего этого даже не смешно. А хранить у себя как воспоминание — не хочу. Но и выбросить её жалко. Всё-таки импортная, дорогая вещь. И я придумала, схватила куртку, аккуратно сложила в свёрток и отправилась к Роговым.
У Роговых было весело. Играли в лото на желания. Чета Роговых, Зинаида Ксенофонтовна, Галя (которая Глиста) и моя Светка. Все весело хохотали и пытались уличить Сергея Сергеевича, что он жульничает.
— Добрый день, — улыбнулась я, — весело тут у вас.
— Присоединяйтесь, Лидия, — предложила Зинаида Ксенофонтовна.
— Спасибо, в другой раз. Я за Светой пришла.
— Мама! — воскликнула Светка, — мы сейчас доиграем, и я сама приду! Мы же должны отыграться!
— Счёт восемь — четырнадцать! — подзадорил её Рогов хвастливым голосом. — Вам проще сразу сдаться.
— Ну уж нет! — возмущённо закричали Галя и Света хором.