И сейчас мы отыскали именно ту линзу, что была нам так необходима. Это была проекция той линзы, которая впервые и была открыта с базы Консорциума, отправляя прямиком на тайные склады организации. Я это определил по ободку линзы: в ней были белые оттенки, еле заметные, но вполне видимые даже невооруженным глазом.
Мы прошли через нее и оказались в металлическом ангаре. Было так темно, что хоть глаз выколи. Хоть какой-то свет давала только линза, но его катастрофически не хватало. А пробираться на ощупь по этим складам — не самая лучшая идея.
— Назовите свой идентификационный номер, — прозвучал механический голос, отскакивая эхом от металлических стен и накатывая на уши, лишь усиливая громкость слов. — Если в течение тридцати секунд не будет назван идентификационный номер, будет активизирована система безопасности.
Линза за нашими спинами исчезла. А мы продолжали стоять в темноте. Теперь же, все зависело от меня и моей дрянной памяти, которая решила подвести меня именно в этот опасный для моей жизни момент.
1… 3… 7… 5… 4…
Что там было дальше?..
ГЛАВА 6
МОИ ПРИВЕТСТВИЯ «НОРЕ»
Цифры просто мелькали перед глазами, переплетаясь друг с другом и стекая сверху вниз, словно в фильме «Матрица». И это все буйство чисел было вызвано лишь тем, что я лихорадочно пытался вспомнить свой идентификационный номер, который был у каждого из охотников Консорциума. Но я никогда даже не запоминал его. А, собственно говоря, зачем?
Идентификационный номер всегда был в личном исине. Именно с исина он всегда и считывался. Его можно было запомнить, если именно сесть и запоминать каждую цифру, но я так не делал и лишь извлекал те обрывки воспоминаний, когда я либо случайно поглядывал этот номер в исине, либо видел этот номер на отчетах Консорциума. Не более того.
И не удивительно, что я просто его не помнил. Помнил какие-то цифры, но связать их вместе не получалось. Да и если цифры складывались в целый номер, я пребывал в сомнениях: а верен ли он? Попытка была только одна и если я скажу неправильный номер, нас изрешетят турели.
— Назовите свой идентификационный номер, — вновь прозвучал механический голос. — Если в течение пятнадцати секунд не будет назван идентификационный номер, будет активизирована система безопасности.
Напоминание о том, что времени стало ровно в половину меньше, и действовать нужно было незамедлительно. А значит, стоило попробовать тот номер, который казался мне верным.
— Один, три, семь, пять, четыре, девять, один, — произнес я отчетливо, чтобы местный исин разобрал мой голос и смог идентифицировать названный мной номер.
Затихло последнее эхо моего собственного голоса, и в помещении повисла гнетущая тишина. Посторонних звуков не было, если не учитывать наше с Малым почти не слышимое дыхание. Мы были напряжены и старались вообще не шевелиться и совершенно не дышать. В этой тишине было что-то опасное.
По телу пробежали мурашки. Стало не по себе. А по лбу стекала капелька пота. Я очень медленно дотянулся рукой до лба и стряхнул ту самую каплю. В ушах появилось сильное давление, словно совсем рядом с ухом кипит чайник. Помехи. Этих звуков нет, но напряжение проявляет себя по-своему.
Лицо Малого болезненно-бледное. Стоит как вкопанный, боясь пошевелиться.
А потом, мы оба отшатнулись, ибо по стенам, отлитым из металла, пронесся механический голос исина: