Впечатленный Смелков присвистнул. Бобров тоже бы присвистнул, так как знал насколько трудно рабу просто стать вольным человеком, а не то, чтобы так сказочно разбогатеть, однако промолчал и только вопросительно посмотрел на Вована. Тот понял правильно и продолжил.

— Так вот, этот Пасион был рабом Архестрата. Кто такой Архестрат и чем он у себя на родине был знаменит, не суть важно. Вроде он был банкиром и упомянутый Пасион у него работал. Но он у нас больше нигде не проходит. А Пасион, вот он. Его там все знали. По словам этих ханыг, его щупальца были раскинуты по всей Греции. Он тупо кредитовал клиентов с процентом по кредиту до тридцати. Понятное дело, что рисковал.

— Так он наверно с обеспечением кредитовал? — сказал Юрка. — Иначе так влетишь, что потом только гребцом на триеру.

— Понимаешь, — сказал Вован. — Ему как бывшему рабу, принимать в качестве обеспечения недвижимость было нельзя. Ну, закон такой. Мы ведь тоже столкнулись. Так он брал обеспечение ликвидным товаром, в частности, зерном. Кстати, рассказывали, что он принял на себя поручительство за иностранца, который стрельнул бабки у одного грека, отправлявшегося в Пантикапей. А греку он поручил получить за него такие же деньги с его должника. В Пантикапее, прикиньте. Причем, не с самого должника, а с его папаши. Вот такая сложная финансовая операция. А залогом был груз зерна. И срослось. То есть удача чувака не оставляла.

— А чего же раб занялся таким выгодным ремеслом? — спросил Бобров. — И где в это время были всякие там Демокриты с Периклами?

— А вот тут еще одна особенность античного мира, — ухмыльнулся Вован и надолго присосался к кубку.

Оторвавшись, он окончил свою мысль.

— Оказывается свободным грекам заниматься этим просто западло. Поэтому сим, выгодным во всех отношениях, дельцем увлекаются в основном бывшие рабы и иностранцы.

— А чего это вы все на меня смотрите? — возмутился Смелков.

Ну, посмеялись и вроде забыли. А на следующий день Юрка еще до завтрака поскребся к Боброву. Бобров, в принципе, уже встал и даже надел спортивные штаны, потому что бродить по дому в хитоне считал не комильфо. Но негодница Златка приняла такую завлекательную позу, частично откинув одеяло для пущей эротичности, что он стал терзаться раздумьями. И тут принесло Смелкова. Юрка из-за двери потребовал немедленной аудиенции. Пришлось сделать в сторону Златки виноватое лицо и быстро выйти, пока она еще что-нибудь не придумала.

— Не мог подождать? — почти жалобно поинтересовался Бобров.

— Не мог. Не фиг сибаритствовать, дело надо делать.

— Ну и что у тебя за дело? — заинтересовался Бобров.

— Помнишь вчерашний рассказ Вована о трапезитах?

— Ну помню. И что с того?

— Как что? — удивился Смелков. — Ты, шеф, совершенно неделовой человек. Тут же пахнет большими деньгами. Вот скажи мне как на духу, много у вас сейчас наличности в серебре?

— Ну-у, — Бобров слегка замешкался. — Талантов одиннадцать будет. Но у нас же еще…

Юрка поднял руку.

— Достаточно. Остальное меня пока не интересует. Теперь скажи, найдется у нас подходящий раб?

— Юрик, — голос Боброва был пронизан жалостью, — Ты же знаешь, что у нас рабов нет.