Окружающие ошеломленно посмотрели на Боброва, а тот заметно смутился и начал оправдываться:

— Ну просил. Так это когда было-то.

Юрка даже про свое вино забыл.

— Ты что ж, думаешь я ее под кроватью держу, эту сперму? Или что я сам бык-производитель? Я же пол Хохляндии обзвонил пока не раздобыл это… не знаю, как назвать. А денег сколько угробил. Вобщем, с тебя полкило золота. В другой валюте не беру.

— Прошка, сбегай за Петровичем, — попросил Бобров. — Где у тебя эта сперма? — это уже к Юрке.

Тот вытаращился небывало.

— Моя при мне, — проворчал он. — А вот бычья в моей комнате в сосуде Дьюара. И надо поторопиться.

Петрович вбежал в таблинум решительный и готовый ко всему. Однако среди присутствующей публики он не заметил никого, кто бы остро нуждался в его помощи. Петрович недоуменно оглядел странно выглядящий народ и повернулся к Боброву за разъяснениями. Но Бобров его опередил.

— Петрович, — спросил он и слегка поежился, — вот как ты относишься к искусственному осеменению?

— Я? — переспросил несколько огорошенный эскулап. — Я к нему не отношусь.

— Нет, ты не понял, — сказал Бобров. — А чтобы было понятно всем, я начну издалека. Вот все вы любите творог, сметану и простоквашу.

Из угла, где пристроился Прошка, раздался мечтательный вздох.

— Так вот, Млечина молочно-товарная ферма не может обеспечить всех желающих этим продуктом. Не потому, что ей не хочется, а потому, что местная порода коров этого сделать не позволяет. Мелкая она слишком. Понимаете? И надои у нее соответствующие. А современную нам корову через портал не протащить.

— Ну-у, — сказал Петрович. — Я бы взялся.

Присутствующие посмотрели на него удивленно, а закутанный в одеяло Смелков с откровенной иронией. Бобров же вообще не отреагировал и продолжил, как будто Петрович ничего и не говорил.

— Почитал я литературу про выведение новых пород и понял, а зачем нам здесь корова или бык-производитель, когда можно обойтись частью быка.

— Хрен отрезать? — подал голос испорченный агорой Прошка.

Бобров посмотрел на него укоризненно и Прошка смешался.

— Так вот, частью. И эту часть нам Юрка доставил.

Юрка забросил конец одеяла на плечо на манер гиматия, прижал руку к сердцу и раскланялся. Содержимое кружки он предусмотрительно выпил.