Неожиданно, я увидел, как над совсем другой башней стал быстро подниматься в небо мутный столб.

Твою мать! Нужно было с самого начала действовать по третьему варианту действий и, не сдерживаясь, растереть тут все в пепел!

Внутри поднялась тугая волна ярости. Пламя пожаров заревело и завыло, собираясь в огромные дымные воронки, внутри которых танцевали четко различимые узкие огненные вихри. Дым и пыль стали подниматься в небо, образуя пока еще небольшую тучку.

С первой башни сорвалась огромная серая скала и медленно вращаясь полетела по дуге в мою сторону.

Замешав Багровое Пламя, я выстрелил по чужому заклинанию двойным «огнешаром» — взрывом скалу разбило на тучу обломков, обрушившихся на относительно целые районы города между нами. Чужой мутно серый столб достиг заданной высоты и стал, словно льющаяся на стол жидкость, создавать волнующееся, почти черное дождевое облако. Практически сразу, в нем начали мелькать молнии. До меня донесся далекий не прерывающийся гром. Чтобы не отстать от противников, я родил еще пару огненных смерчей и направил их разбирать городскую стену.

Наблюдая, как над городом образуется четкое разграничение сфер влияния, на тучу из пепла и обычную дождевую, я скрипнул зубами и коснулся серьги связи: «Эйрин! Ты где? Если ты не убьешь одного из архимагистров сейчас, я сожгу этот город дотла, а крепость раскатаю по камешку!!!» В следующую секунду об мою защиту ударил очень узкий ярко белый луч света. Защита из Тьмы была пробита моментально, а вот покров Огня легко выдержал ослабленный удар.

Я почти по-животному глухо и зычно зарычал и, подняв свою косу, выстрелил по башне, из которой по мне до этого били. Разряд, как я и ожидал, исчез, полностью поглотившись защитой. Мой взгляд упал на мою руку и я ругнулся: сквозь трещины в плоти были уже видны кости. Срочно наложив «исцеление», я опять применил «мерцание» и возник намного ближе к замковым стенам. Похоже, я попал в область действия башенных катапульт. Точности в первых выстрелах было немного, но мелькнувшие в стороне даже не копья, а настоящие гарпуны, заставили меня опять накачать свою защиту.

Взглянув на башню, я очень удивился: верхний уровень занимал почти весь этаж. Сквозь очень большие панорамные окна было видно фигуру архимагистра, виденную мной в чужих воспоминаниях. Маг стоял в центре какого-то рисунка многоконечной звезды. В данный момент он создавал очередное заклинание. Я четко видел возникающие «ат» Стихии Воздуха.

Моя туча подтянулась за мной. Пламя, срывающееся с меня, стало собираться в негаснущее облако. Что ж, корона стала формироваться. Уже неплохо — с моим внешним резервом меня так просто не достать.

С низких туч вырвалась почти обычная молния и, ударив в меня, бессильно растеклась по моей защите. Слабовато. Почти сразу в меня одновременно ударило еще пара разрядов, посадив щит примерно на одну пятую.

Бросив короткий взгляд на другую башню, я увидел, как еще один архимагистр держит в руках яркосветящуюся сферу из которой и вырывается столб, создавший и подпитывающий грозовую тучу. Может попытаться убить их самому? Потому, что следующий удар ближайшего архимагистра выдержать будет трудно, а увернуться на таком расстоянии даже применив «мерцание»…

В тот момент, когда я уже собирался переместиться, я увидел как по стенам двух башен легко и непринужденно, словно и нет вокруг боя, бегут вверх вампиры. По той, из которой стреляли по мне — Эйрин, а по той, из нутра которой вырывался мутный столб — пара ее высших вампиров. На моих глазах Княгиня добегает до верхней крытой площадки и практически залетает в нее, при этом даже я слышу звонкий удар и по всей башне, сверху донизу, пробегает волна вспыхивающих синих символов. Вот так просто выломать, походя, какую-то мощную защиту — это нужно уметь. Архимагистр пытается как-то среагировать, бросив плести свое заклинание, но куда ему спорить с созданием, чье изначальное назначение и было убийство Стихиальных магов. Эйрин в прыжке сбивает его с ног и, охватив его руками и ногами, с глухим ревом впивается ему спереди в шею. Инерция удара так велика, что их сплетшиеся тела, прежде чем остановиться, проскальзывают по гладкому полированному полу не менее пятнадцати метров. Глухо рыча, Княгиня, увлекшись, начинает во всю трепать умирающее тело. Глядя на это, мне пришла в голову мысль, что я — Клинок Элос, а Эйрин — уже мой Клинок… Забавно все это: творение…само…творит…

Перевожу взгляд на другую башню. Хм. А вот у высших вампиров с тем, что бы проникнуть во внутрь другой башни, образовались проблемы: в окна они так и не сумели проникнуть и сейчас лишь почти бессильно бились о каменную кладку и магический щит. Впрочем, это длилось недолго: Эйрин закончив высушивать свою жертву, разогнавшись, прыгнула с одной башни на другую. Сам прыжок вышел очень затяжным — между башнями было примерно полкилометра. Глядя на то, как Княгиня изящно вытянулась рыбкой, я почувствовал почти гордость. Приземление вышло мощным и жестким: от удара тела о стену башни рядом с эпицентром ярко вспыхнули белые знаки. Эйрин подтянула ноги и, встав на стене, словно на земле, быстро подбежала к исступленно молотящими незримый щит высшим вампирам. Княгиня почти картинно размахнулась и, с плеча, ударила своим небольшим кулачком щит. Раздавшийся звук можно было сравнить с ударом колокола. Защита этого не выдержала и оба высших вампира ворвались вовнутрь. Спустя мгновение в ту точку, где они были, ударило сразу пять молний, выбив несколько огромных камней из стены. Архимагистр вытащил руки из светящейся сферы, но лишь сумел ими закрыться, когда три тела сбили его с ног и разорвали на куски. Почти сразу мутный столб, подпитывающий грозовую тучу, прервался.

Серьгу связи кольнула сообщение Эйрин: «Архимагистры мертвы. Можете продолжать.»

Под стенами уже собрались наши солдаты. Сразу после сообщения, Атретасы ударили по стенам слабыми заклинаниями Тьмы, практически прорубая в магических ловушках, опоясывающих крепостные стены, широкие проходы. Содаты перехватили в правую руку по арбалету, а левой — крепко ухватились за сбрую. А потом хисны недовольно зарычали и с места полезли вверх. На стены высыпали солдаты с луками. Часть из них попыталась выцелить меня. Я попытался занять их парой мощных «огнешаров», но магия истаяла так и не долетев до них, а вот пара чужих стрел отскочила ударившись о мою защиту. Судьба же тех стрелков, которые попытались стрелять вниз или даже просто выглянуть, была намного более печальна: на таком быстро сокращающемся расстоянии самовзводные арбалеты были убийственно эффективны. Результатом стрельбы наших солдат стало то, что ни одна стрела вниз так и не улетела.

— Камни! Тащите камни и ядра! — заорал какой-то офицер.

Это было бессмысленно и бесполезно. Уже через пару секунд первый всадник вылетел на гребень стены. Пантера жутко заревела, обескуражив окружающих солдат, и солдат спокойно разрядил обойму из арбалета в замершие от ужаса мишени. Очухавшиеся лучники дали почти залп во всадника, но стрелы завязли в возникшем щите из черного тумана. Лучники споро достали из колчанов следующие стрелы, а из дверей башни выплеснулась волна копейщиков, но на стену выпрыгнула сразу пара всадников на пантерах. Один из них с ходу ударил заклинанием «плеть ужаса» слева направо убив всех копейщиков, а второй швырнул «сферу тьмы» в лучников. Разлившаяся Тьма пожрала людей, не только не оставив от них ничего, но и поглотив изрядный кусок каменной кладки, а потом — истаяла в воздухе. Еще десяток секунд и этот участок стены оказался забит всадниками. Солдаты соскакивают с хисн и, обнажив короткие мечи, бесшумно исчезают в башнях. Почти сразу слышатся крики и звон оружия.

Дотрагиваюсь до серьги связи и прикрываю глаза: «Иситес!» Когда ее образ возникает у меня в мыслях, произношу: «По возможности не убивайте гражданских и детей. Где Джер? Пусть немедленно занимает крепость. Вы же все заканчивайте по-быстрому зачистку и отправляйтесь в Эратон! А я попытаюсь спасти принца…»

Я прерываю подкачку пепельной тучи и, сосредоточившись, применяю одно из умений феникса «Втягивание Пламени». Весь огонь с пылающего города срывается и, поднявшись негаснущими плотными лоскутами, влетает в мое огненное облако. Смерчи сразу же разрушаются, а облако пепла начинает смешиваться с грозовой тучей. Желтые молнии перестают сверкать непрерывно. Гром становится редким и с угрюмого, почти черного, волнующегося неба срываются первые капли горячего дождя. Его капли имеют грязно-серый цвет и оставляют неопрятные потеки на крепостных стенах. Моя же огненная корона стала настолько плотной, что не только защищала от дождя, но и, словно огромный зонт, прикрывала кроме меня еще и довольно большую поверхность.

Взмахнув крыльями, я перелетел через башни замка и очутился в другой части города. Что ж, вот и здание городского портала.