Римо огляделся по сторонам. На углу никого не было. Два часа ночи, а улочка столь гнусная и столь пустынная, что даже местные хулиганы не осмеливались сюда заглядывать. Полицейские разъезжали в машинах по двое, держа на коленях пушки со взведенными курками.

За спиной у Римо и Памелы было крохотное отделение какого-то банка. Банк был закрыт на ночь, и единственный звук, который раздавался в этом пустынном районе, – это был топот лапок крыс, покинувших свои дома в канализационных трубах и теперь перебегавших от одного мусорного контейнера к другому.

– Он говорил, что всегда мог выйти на связь. Всегда. Я заключил, что это означает – двадцать четыре часа в сутки, – сказал Римо.

– Он опять надул нас, – повторила Памела.

– Откуда ты знаешь, что это он? У меня есть только номер. Двести сорок два. Откуда ты знаешь, что двести сорок два – это он?

– Пока я не увижу ее, это будет он, – заявила Памела. Она хотела было сказать что-то еще, но осеклась и в волнении посмотрела на Римо. – Он здесь, – сказала она, кивком головы указав на банк.

Римо заглянул внутрь, но не уловил ни малейшего признака жизни. Впрочем, в этом не было ничего необычного – порой случалось так, что он испытывал аналогичное чувство, когда в банке было полно служащих.

– Где? – спросил он.

Памела опять кивнула. На этот раз она указала на автомат, обналичивающий кредитные карточки, – серый металлический ящик, накрепко вмонтированный в фасад здания.

– Набери номер, – велела она. – Ну, давай!

Римо набрал 2-4-2. Экран зажегся. На сером фоне возникли яркие зеленые цифры. Цифры помигали, помигали, и их место заняли буквы. Послание гласило:

«ПОЗДРАВЛЯЮ С УСПЕШНЫМ ВЫПОЛНЕНИЕМ ЗАДАНИЯ. ПОЖАЛУЙСТА, СООБЩИТЕ, КАК ВСЕ БЫЛО».

– Ну, вперед, – Памела подтолкнула Римо локтем.

– Мы убили мужчину и женщину, – сообщил Римо.

На экране вспыхнула новая надпись:

«ВЫ УВЕРЕНЫ?»

– Уверены. Он умер хорошо, – ответил Римо. – А женщина наделала много шума.

«ЧТО ЗА ШУМ?» – спросил экран.

– Хороший шум, – ответил Римо, посмотрел на Памелу и пожал плечами. Что тут еще можно сказать?

«ТЫ ЛЖЕШЬ», – заявил экран.