– А сама как думаешь? – немного грубо спросила я. – После вашего звонка у Насти кровотечение открылось, отец ее повез в город, да на этих нервяках его самого по дороге и прихватило. Хорошо, что далеко уехать не успел, возле дома Дениса в столб вписался. Тот, дурак, хотел их сам повезти – на своем корыте, но куда там!

Я махнула рукой и прошла на кухню. Тарас пошел следом за мной, на ходу продолжая мой рассказ.

– Настя почти без сознания уже была, отец весь посинел…

– Расшиблись? – ахнула Марина.

– Да нет, там подушки сработали. Инфаркт или инсульт у него. Короче, пока Денис там метался, мы скорую вызвали. Кое-как их в эту развалюху затолкали. С медициной в Рябиновке полный треш!

– Мать в истерике, – вздохнула я. – Прикинь, сколько за один день на нее всего навалилось? Поехала с ними, конечно. Ну, и теперь одна в гинекологии, второй в реанимации.

– Третий в изоляторе, – подхватил Тарас.

Мы замолчали. Говорить не хотелось, но выяснить подробности было необходимо.

– Слушайте, ребята, – прервала нашу минуту молчания Маринка. – Это все очень грустно, но иначе было нельзя, понимаете? Нельзя было оставить все, как есть. Нельзя не наказать убийцу. Да, это навредило другим людям, которые ни в чем не провинились. Но вы вспомните родителей Вероники! Им это за что?

Подруга была права. Родители Ники заслужили правду, заслужили справедливость. В конце концов, убийца принял это решение первым – отнять жизнь и причинить боль близким. А бумеранг, как известно, летает без вазелина.

Ему теперь с этим жить.

Как и родителям Вероники.

Мы все сделали правильно. Но мне, все равно, было тяжело.

– Ладно, – я села за стол и хлопнула ладонями по столу. – Выкладывай! Как там дело было? Я примерно представляю, что и как, но хотелось бы услышать, что наговорили наши неуважаемые.

Марина села рядом, достала блокнот с пометками и начала излагать все, что произошло после того, как она уехала в город с Костей.

Артем с Романом приехали быстро. Рома пришел даже чуть раньше, потому что находился в городе. Тема немного задержался в пути, но это даже сыграло на руку следователям. К моменту, когда он вошел, картина стала более-менее ясна, а он уже добавил в нее недостающие детали.

Рома влюбился в Нику с первого взгляда. Когда она вошла в аудиторию, он перестал замечать остальных, включая преподавателя. Он смотрел на нее, забыв обо всем, пока она сосредоточенно писала лекцию. Ее движение рукой, когда она поправляла длинные волосы, падающие на тетрадку, было похоже на волшебные взмахи крылышек фей, а голос звенел самым прекрасным колокольчиком… В общем, накрыло парня не по-детски.

С того дня он только и делал, что пытался увидеть Веронику в коридорах университета. Так получилось, что их распределили в разные группы, и пересекались они лишь на некоторых лекциях. В остальное учебное время Рома непрерывно тосковал.

Нику его страдания нисколько не заботили. Первые пару лет она даже не замечала скромного парня, теряющего дар речи, когда она подходила к нему с какой-нибудь пустяковой просьбой, типа одолжить карандаш.

Одногруппники тоже не слишком приглядывались к Роману. Парень хорошо учился и никогда не отказывал в помощи с заданиями, поэтому к нему относились неплохо, но в душу не лезли.