Она принялась излагать мою версию событий, с которой все согласились, а я повернулась к Тарасу.
– Надо как-то очень постараться донести им мысль про то, что фотоловушка работала в момент трагедии. Не знаю, законно ли врать подозреваемым, но это – единственный шанс.
– Вызывай, как свидетелей, значит, – громко тарахтела Маринка. – Нет, я в своем уме! Как свидетелей, говорю тебе! От кого по шапке? От следака? Он тебе никто! И ему плюсик… Плюсик-хренусик, да!
– Думаешь, прокатит? – тихо поинтересовался Тарас.
– Без понятия, – так же тихо ответила я, пока Маринка обрабатывала участкового. – Но мы сделали все, что могли.
– Все, через полчаса жду! – рявкнула Маринка и бросила телефон на стол. – Я еду в город. Без меня Костик не пойдет к следаку. Скинешь мне фотку дерева, где пришпандохана ловушка. Только нормально! Чтобы видно было, что она прямо на мостки глядит. А ты, патлатый, осторожнее с местными бабками.
– Я не патлатый, – возмутился Тарас.
– Тощая пигалица с волосами, пятнами покрашенными, и длинный патлатый жеребец – бабка вас точно описала.
– Ты же понимаешь, что не нас она в тот вечер видела.
– Понимаю. Так себе из нее свидетель, если честно. Но меня вы убедили, а я уж постараюсь убедить следователя.
Глава 18
На следующий день ближе к вечеру мы с Тарасом ввалились домой усталые и, я хотела бы сказать, что счастливые, но это было не так. Последние несколько часов вымотали мне все нервы, и хотелось лечь прямо на пол и заплакать.
Казалось бы, чужие проблемы не должны были меня волновать, но я чувствовала себя настолько скверно, что даже радоваться тому, что всех виновных накажут, не могла.
Если бы я знала, чем закончится наше дурацкое расследование, то я ни за что не влезла бы в это. И Маринке бы запретила. Даже больше – ноги бы моей в Рябиновке не было!
– Ну, что там за нетелефонный разговор? – сходу атаковала Маринка. – Еще кто-то умер?
– Типун тебе на язык, – ругнулась я и вспомнила про Сему. Он частенько говорил эту фразу, и она ко мне приклеилась.
– Там полный абзац, – пояснил Тарас. – Настя с отцом в больнице, одна мать только и держится, разрывается между детьми и мужем.
– А что случилось?