От глухого стука и последовавшего за ним удара о пол Юлька болезненно поморщилась. Но и далее приходилось действовать быстро: чужаки не теряли сознания — сознание могло потерять лишь человеческое тело, поэтому неплохо было бы затащить Влада в угол, где удобнее было бы его оборонять от женщины Рыбы, а самое главное — успеть перевязать кисти. Ой, нет. Только не в угол. Влад и так потерял слишком много крови. Угол вытянет из него остатки энергии.

Грохот за спиной. Господи, кто из них упал?..

Юлька разорвала в клочья прилипшие к порезам Влада пентакли, коротко взглянула. В чём дело? Так, Мотоциклист без прута — Олег выбил. Взгляд на стену. Женщина Рыба пытается встать. Вот когда Юлька пожалела, что к зонтам не приискала верёвок. Связать бы сейчас Рыбу. Ага, ещё мечей, автоматов, гранат и каких-нибудь приспособлений для единоборств — вон как Олег крутится: наверное, от всяких звёздочек (как их там — сурикенов, что ли?), нунчаков и других железок не отказался.

Женщина Рыба, тяжело держась за стену, начала выпрямляться. «Ей будет больно!» — заголосили Юльки-плакальщицы. «Она мёртвая, а мертвецы ничего не чувствуют! — возразила Юлька-грубиянка и прикрикнула: — Бей сзади под колени! Как Олег рассказывал!..» И девушка ударила. Женщина вновь рухнула, но на этот раз не пыталась встать, а как была на четвереньках, так и поползла упрямо к Владу.

Бесконечность и верёвки… Юлька чувствовала, как её сотрясает мелкая дрожь. Нет, это она сама трясётся от лёгкой дрожи, а напряжённо сжатый рот медленно разъезжается в стороны. Бесконечность их противостояния Троим: они с Олегом будут лупить их вечно — или до того момента, пока тела Троих не… что? Износятся? Сгниют окончательно? А Трое будут вечно подниматься и упорно ползти, ползти, ползти… И всё потому, что Юлька не сообразила прихватить дурацкие верёвки!.. Дрожь прорвалась неудержимым — справиться с ним Юлька была не в силах — кашляющим смехом.

А ведь было уже не до истерики: драгоценное время уходило, тёмно сочилось в чёрных берегах подсыхающей крови из кистей умирающего Влада.

Юлька задохнулась. Умирающий!..

«Я не могу бить человека ногами! — взмолилась она кому-то, глядя на подползающую женщину Рыбу. — Ну что мне — хватать её всё время за плащ и оттаскивать назад?!» Она не ждала ответа, но услышала рычащий голос Юльки-грубиянки: «Огня ей под морду! Не полезет больше!»

Две чёрные свечи вместе — живой огонь в электрическом свете выглядел так безобидно, но женщина Рыба отпрянула, жалобно заскулила и попыталась подползти на четвереньках с другой стороны. Её ввалившиеся щёки тряслись, а испуганные глаза жмурились, даже если свет не попадал на её лицо. Пока она разворачивалась, Юлька наконец получила передышку и поискала возможность остановить кровь из порезов Влада. Пустая комната ничем не могла помочь, а решение надо было найти немедля. Ищущие глаза Юльки остановились на чёрной рубашке Влада. Быстро присела. Привычно для него закатанные рукава девушка быстро спустила и просто прижала манжеты к порезам. Ткань ещё прилипнуть не успела, как Юльке пришлось снова хватать свечи и тыкать в лицо женщине Рыбе.

Теперь появилось время и обхватить кисти Влада, и кинуть взгляд на Олега.

До сих пор Мотоциклист кружил рядом с Олегом, то и дело пытаясь исподтишка свалить его. Но сейчас в руках чужака щёлкнул пружинный нож. На сосредоточенном лице Олега мелькнуло тень раздражения. Несколько выпадов со стороны Мотоциклиста — ответная реакция Олега, уходящего от оружия. Пауза в мгновение… Чужак плавно метнул своё тело по невообразимой кривой кругом человека, нож почему-то оказался в левой руке… Юлька зашипела, втягивая холодный воздух сквозь зубы, но могла только смотреть, одним глазом приглядывая за женщиной Рыбой.

Слишком долгое, мучительно долгое движение Олега, как будто он танцевал латиноамериканский танец: вскинул руки кверху, замер, повёл тело чуть боком, резко упала правая рука. Мотоциклист, внезапно прыгнувший к нему, крутнулся вокруг собственной оси и свалился.

Женщина Рыба замерла на полу, не сводя глаз с обмякшего тела Мотоциклиста. В комнате установилась тишина отчаянной надежды. И какой разноречивой надежды. Даже за дверью притихли.

Кожаная куртка дрогнула, затем начала вздыматься. Её владелец не собирался выходить из игры.

Юлька негодующе застонала. Манжеты Владовой рубахи давно повлажнели — хоть отжимай, а она из-за этих типов не может сконцентрировать внимание (в воображении увидела — внимание конусом, воронкой) на Владе.

Почему Олег так странно смотрит на Мотоциклиста? Как-то оценивающе, выжидательно.

Когда Мотоциклист полностью встал на ноги, Юлька сморщилась от жалости и брезгливости. Кажется, теперь ему было не до окружающих: он старался понять голову — она падала налево, не желая подчиняться. Олег сломал ему шею — гниющие мышцы не в силах были удержать голову.

И что теперь? Теперь Олег будет совать свечи под нос женщине Рыбе, защищая от неё Влада и Юльку, пока Мотоциклист, точно механическая кукла, будет делать одно и то же движение?

Женщина Рыба отвернулась от Мотоциклиста и снова поползла. Будто услышала мысли и поспешила подтвердить их.

Внутри Юльки лопнула натянутая струна. Но только колючие раскромсанные концы царапнули её, как тишину за дверью взрезал пронзительный визг. Пусть и приглушённый дверью, он был таким безысходно-сверлящим, что даже Мотоциклист застыл.