Оформленная в слова мысль перестала кружиться возле него неотвязным ноющим комаром, и теперь он смог оценить своё положение. Итак, его принесли в чёрную комнату и положили в центр «паутины», которую он так и не удосужился уничтожить. Он не чувствует ни физической боли (несмотря на что щеке и скуле щекотно от крови, идущей изо рта, — холодно отметил он), ни душевной: он пытался найти в себе хоть каплю досады, обиды, ярости — нет. Ему было всё равно.

Потом он вспомнил, как открыл им дверь. Это он сейчас знал, что открыл им, Троим. А тогда он наткнулся на глаза стоявшего за дверью — и его затошнило, потому что с детства не переносил вида крови. А здесь — так ему показалось — у человека глаз вообще нет, одна кровь, и эта кровь поглотила его собственный взгляд — и он уже не видел ничего, кроме крови. Его ударили, он потерял сознании…

Они зажгли свечи. Он не хотел знать — зачем. Он снова думал о силе и власти. И ощущал себя властелином небытия. «Властелин? — услышал он её голос. — Валяешься на полу — и властелин?» Он согласился, что это смешно. Но только согласился. Ощущение осталось.

… Универмаг празднично сиял огнями. Как в прошлый понедельник. Правда, из-за выпавшего сейчас здесь было ещё светлее.

Неразговорчивый Максим, во время поездки часто посматривавший на Юльку, было притормозил у поворота на стоянку прим магазине и вдруг снова набрал скорость.

— Куда тебе дальше?

— До конечной. Потом покажу, — ответила ничуть не удивлённая Юлька. Она всю дорогу молилась: быстрее, быстрее!.. Кажется, желание сбылось.

… При виде приоткрытой двери, выпускающей бархатные плоскости света, Олег ощетинился. Он знал теперь, на какой самонадеянности основывается беспечность Влада, но поверить в незакрытую дверь не мог. Эта дверь только подкрепила его насторожённость, толчок к которой дали бессвязные вопли Юли по телефону.

Мягко пружиня подошвой ботинок, Олег встал за дверь. И прислушался.

Ленивый брех собаки через дом, слитое воедино неровное гудение машин на городской трассе внизу. Из-за двери никаких звуков. Олег нерешительно встал в свет на ступенях и снова застыл. Теперь он видел часть прихожей — шкаф, встроенный в стену. Кажется, за дверью пусто. Олег прикинул: позвонить, вызывая хозяина, или вломиться нежданным гостем?.. Приоткрытая дверь усиленно настаивала: давай, входи потихоньку, а я, дверь, оставленная в странном положении, буду объяснением твоей вынужденной невоспитанности. И Олег протиснулся-скользнул в щель — открыть дверь полностью побоялся: по прошлым визитам не запомнил, скрипит ли она — нет ли.

Из прихожей вели три двери. Одна полностью распахнута в тёмную кухню. А из кухни, помнится, можно попасть в столовую комнату?

Каждый шаг — перекатывающая волна с пятки на носок. Чем не охотник?.. Олег на секунду позволил себе подумать: «Вот вляпаешься айн момент в самого хозяина, как объясняться будешь, охотничек?» Но сдавленный узел в области солнечного сплетения продолжал испускать набатный перезвон пополам с первобытным воем: «Тревога! Тревога!»

Он медленно опустил ладонь на дверную ручку, попробовал её на движение. Закрыто. Возможно в столовой никого нет. Возможно…

Следующая дверь — прямо напротив кухни. Комната для занятий с группой. Она не запирается. Вчера, когда одевались, Юля сказала… Как бы эту дверь открыть потише. И ещё. Двери везде добротные, без стекла, свет не пропускают. Олег нашёл выключатель, постоял несколько секунд с закрытыми глазами. Нажал. Ещё несколько секунд. Олег взглянул на светлый сумрачный прямоугольник окна из кухни, осмотрел прихожую. Всё, освоился. Поехали дальше…

Нет, чего-то не хватает, чтобы чувствовать себя абсолютно уверенным. Вернулся на кухню. Был какой-то предмет здесь, который чуть раньше остановил на себе внимание. Нашёл. Набор из деревянных предметов, вместе с доской укреплённый на стене. Смутные очертания необходимой для уверенности вещи воплотились в обыкновеннейшую скалку. Слишком по-женски. Но искать ножи — хлопотно. Олег бесшумно снял скалку. У неё с двух сторон ручки, несколько миниатюрные для его ладоней, но в качестве вынужденного вооружения для ближнего боя скалка очень хороша.

Олег, чувствуя себя уже готовым к драке, опробовал со скалкой пару движений. Не бита, конечно, но гладкая округлая рукоятка просто замечательна для атакующего удара. И снова поспешил в прихожую, сунув скалку в рукав куртки. Теперь одна рукоятка касалась локтя, другая упиралась в кисть.

Хотя из кухни шёл слабый, отражённый снегом свет от фонаря по соседству, чудилось, что дом обняли две гигантские ладони, — такая плотная, до звона в ушах, густела в комнатах тишина.

Нащупав дверную ручку, Олег положил левую ладонь на границу, разделяющую дверь и косяк, и осторожно потянул. Открылось легко и бесшумно. С этой стороны дома в комнату заглядывала луна, и взгляд сразу отметил выжидательную пустынность помещения, будто недавно кто-то здесь побывал и оставил эхо своего присутствия.

Олег вернулся в прихожую.

Третья дверь вела в коридор, по обе стороны которого были комнаты. Юля знала лишь о кабинете, первом справа. И здесь, в коридоре, тоже темно и тихо.