— Значит надо отомстить тому, кто их послал. Как думаешь, василевс, то не князья ли росские постарались?
— Нет, не князья, — отрицательно покачал головой василевс. — Это мой личный враг. Давний, могучий и подлый. Он не будет сражаться один на один, и соблюдать правила ведения боя. Он так и продолжит нападать со спины, чужими мечами.
— Ему что, неведомо, что ты бессмертен?
— Ведомо. Поэтому он и убил то, что всего дороже моему сердцу. Мою страну и моих людей.
— Не дело вешать голову, василевс, — нахмурился Старот. — Даже если могуч враг, и нет от него спасения, ужель мы умрем не сопротивляясь? Ужель не попытаемся отомстить за погибших? Может, и не изничтожим мы твоего врага, так хоть руки ему укоротим, разбив войско големов. Небось, второй раз он такое могучее чародейство не сдюжит.
— Какое-то время нет, — нахмурился Данжер. — Но сил у него много, и кто знает, какое войско големов он уже сумел оживить. Да и как мы справимся с такой напастью? Оглянись вокруг, Старот. Мы разбиты, и не скоро еще сумеем восстановиться.
— Ты прав, василевс, мы разбиты. Но не все воины пали в бою. А оставшиеся в живых горят жаждой мести. Вели послать гонца к князьям, авось не откажут они тебе в помощи, — упрямо стоял на своем Старот.
— Ужель ты веришь в сие? — ухмыльнулся василевс. — Скорее, узнав о моем поражении, они приведут к стенам Фотии свою армию, дабы бескровно захватить эти земли. Или не знаешь ты нынешних росских князей? Нет у них ни чести, ни совести, ни отваги перед лицом врага.
— Так ты это, василевс, не говори Мирославу, что тебя разбили. Скажи, что, мол, враг к воротам подступил силой немалой. Глядишь, и беду на Фотию не накличешь. А заодно и Фьяну призовешь. В прошлый-то раз мы вон как хорошо с ее помощью управились. Пообещаешь ей золотишка, да земли. Глядишь, она и польститься. Сильно я сомневаюсь, что Мирослав ее по достоинству приветил.
— Я тоже в этом сомнение имею, — согласился Данжер.
— Ну, а коли так, значит решено. Будем просить помощи у Мирослава. Только, мыслю, напрасно я про гонца сказал. Не след ему доверять такое дело. Придется тебе, василевс, самому к князю на поклон ехать. Ведаю, что солоно это тебе будет, да выхода другого нет. Оденься токмо поприличней, чтоб Мирослав не унюхал чего, и езжай. А я тут по городу проедусь. Посмотрю, кто жив, да глядишь, какое-никакое войско наберу для похода.
— И где ж ты мне посоветуешь одежу справную найти, чтоб перед Мирославом показаться не стыдно было? А уж тем паче коня хорошего?
— Недогада ты, василевс, недогада и есть, — ухмыльнулся воевода. — А подвалы-то в замке на что? Небось, сохранилась там твоя одежда, огонь туда не дошел. А что коней касаемо — так големы же не половцы и не печенеги, им коней угонять без надобности. И перебить они их всех не успели — с людьми вряд-вряд разобраться было.
— Славный ты человек, Старот. Буде разобьем врага и восстановим Фотию — не забуду я твоих стараний, — благодарно сжал плечо воеводы Данжер.
— Не обижай, василевс, не за ради денег стараюсь. То ведь моя родина.
— И ты не обижай меня отказом, Старот. Не покупаю я тебя, благодарю. И благодарность та неизвестно, наступит ли. Сомневаюсь я, что удачей наш поход закончится. Да и Фотию восстанавливать — не один месяц нужен. Лучше добудь мне одежду и коня, да проводи меня до границы.
Отче наш, иже еси на небеси, да святится… э-э-э… Тьфу! Опять сбилась! На меня даже поглядывать нехорошо начали. А что поделать? Нравы тут такие. Ведьма ты или нет, а лечить человека подходи с молитвой. А я только "Отче наш" знаю, и то через пень-колоду. И это дочь православного священника… стыдобища! Правда, если учесть, что батя меня (ввиду моих способностей) религией не грузил, а воспитывалась я в таких спецшколах, где вообще в богов не верили, то мое невежество вполне понятно и (надеюсь) простительно. За время моего магического обучения я забыла даже те молитвы, которые в диком детстве выучила. Я и "Отче наш"-то знала только потому, что периодически повторяла. Чтобы совсем батю своим религиозным невежеством не расстраивать. Матушка (дай ей бог здоровья) к таким вещам относилась проще.
Я издала тяжкий вздох, вспомнив любимых родителей, собралась, и все-таки прочла молитву наизусть. Окружавший меня народ тут же расслабился, и я смогла, наконец, заняться делом. Благо, у ребенка, к которому меня вызвали, была элементарная простуда. Честно говоря, тут и вмешательства-то магического не требовалось. Просто родители, как видно, решили перестраховаться, беспокоясь за судьбу своего единственного дитяти. Ну, что ж. Мое дело — лечить, а не читать родителям нотации. Хотят они на ведьму бабки тратить — пусть тратят. Тем более, лично мне денег всегда не хватает. Да и родителям (слава богу) платить есть чем. Дом явно зажиточный, на широкую ногу поставлен.
Я выпустила несколько простеньких заклятий, выгнала простуду вон, взяла причитающиеся деньги и вышла во двор. Ирод с Врангелем тут же с любопытством на меня уставились.
— Все хорошо, у нас есть деньги, — успокоила их я.