– Эй, – зовет Адам, наклоняясь, чтобы поговорить с ребенком через ограду. – Привет, малыш. У тебя все хорошо?

Ребенок, маленький мальчик лет пяти-шести, плачет.

– У тебя что-то болит? – спрашивает Адам. – Ты упал или ударился?

Ребенок всхлипывает. Плачет по-прежнему. Словно не замечает Адама. На лице мешанина из соплей и слез. А еще грязь и песок прилипли к щекам там, где размазались сопли.

– Эй, малыш. – Адам просто пытается его успокоить. Пропускает руку через решетку и слегка встряхивает за плечо. Ну, знаете. Нежно. Ничего грубого, клянусь, и вдруг:

– Руки прочь!

Женщина подходит к Адаму и повторяет еще раз:

– Убирайся! Руки прочь!

Адам уже не трогает мальчика.

– Вы его мать? – спрашивает Адам.

– Тодд, – лает женщина, игнорируя Адама. Она в ярости, хотя ее малыш сидит тут в слезах. – Тодд, идем. Сейчас же!

Мальчик, Тодд, продолжает реветь.

– Вы мать Тодда? – снова спрашивает Адам.

– Да, черт подери, я его мать! – рявкает женщина. – Тебе-то какое дело! Тодд!

Она пытается схватить Тодда за руку, но тот встает и уходит. Я слышу, как он плачет, до сих пор в ушах стоит тот плач, но главное – это я поняла только сейчас – что мы не видели его с тех пор, как он убежал. Я не знаю, все ли у него хорошо и из-за чего он плакал. С одной стороны, это неприятно, мне хотелось бы знать. А с другой – какое мне дело до Тодда? Мое дело – Адам.

Он смотрит на женщину.

– Вы понимаете, что он плакал? Вы понимаете, что ваш сын расстроен?

– Тодд! – орет женщина вслед сыну, но оборачивается на голос Адама. – Да, я заметила, что он плачет. Да он вечно плачет.

– Интересно, почему.

– Извини, что? – Говорит женщина, презрительно улыбаясь. – Да кем ты себя возомнил?