– Случайно у друга увёл. Так что вам повезло.

– Домой возвращаетесь? – спросил он, все ещё не решаясь сказать мне «ты».

– Да я так… – промямлил я, не зная, что ответить.

– А я вот из командировки. Целину опускаем. Читал «Поднятую целину»? Вот её мы и опускаем. Разбираем сооружения. Что можно – продаём, что нельзя – в утиль. Сейчас много чего в утиль принимают… – сообщил он, обрадовавшись свободным ушам.

– Пионером работаете? – пошутил я.

– И пионером, и комсомольцем… Кем только я не работал…

– Большие командировки?

– Да полгода уже там. Домой только раз в месяц. Зато жена родная… Родней не бывает… А там. Жил у мужика… ну и народ… С голодухи пух. Хлебную корочку в рот засунет и сосёт. Неделями с дивана не встаёт, энергию экономит. Купался в последний раз года два назад. Пропил всё. Они там все пьют и нихрена не хотят делать. Мы с трудом рабочих себе нашли. И деньги ведь хорошие платили. Всё равно. Голы-босы, жрать нечего, всё равно. А один раз просыпаемся, а у нас мент бензин сливает. Зашёл во двор… канистра, шланг. Мы ему: «Нахрена так делать? Трудно попросить по-хорошему?» А он глаза вылупил, оскорбился, блин, мудак, да как заорёт: «Нахуя мне ваш бензин! Хоть залейтесь!» Орёт, а сам на ногах еле стоит…

– Автобус.

Кроме нас и кондуктора в автобусе было человек пять. Такие же как и мы – помятые, небритые, одетые кое-как.

– Оплачиваем проезд, – произнесла механическим голосом сонная кондукторша.

– Я заплачу! – засуетился мужичок, видя, что я полез в карман.

– Да у меня есть.

– Ничего. Вот, возьмите за двоих…

– Спасибо.

– Далеко едешь?

– Ещё не знаю, – честно признался я.

– А поехали ко мне.

– Да ну, у тебя там жена, не виделись сколько.

– Ушла она, – грустно сказал он, – к другу ушла… бывшему. Не выдержала такой жизни. Поехали. Тебе всё равно деваться, смотрю, некуда, а мне всё ж не одному.