— Спасибо вам за добрые слова, — поблагодарила я свою спутницу, давая понять, что хочу остаться с Кариной наедине.

Она понимающе кивнула и, пролепетав, что скоро принесёт нам поесть, быстро ушла, а я подошла к Карине и присела рядом с ней, но женщина не обратила на меня никакого внимания. Я осторожно прикоснулась к ее руке, которая была абсолютно ледяной и легонько сжала ее. Некоторое время мы молча смотрели на языки пламени, которые с жадностью пожирали дрова, а затем мама Виолетты повернулась ко мне и глухим безжизненным голосом спросила:

— Как нам теперь жить дальше? Как?!

— Нам надо быть сильными, — прошептала в ответ, не замечая, как по щеке бежит слезинка.

Карина просто крепко обняла меня, ничего не сказав. Да слова в данной ситуации были и не нужны… Мы друг друга и так понимали. Жизнь продолжалась, только вот она уже никогда не будет прежней.

Я не знаю, сколько времени мы просидели у костра, но внезапно вдалеке послышались голоса, какие-то крики, непонятный шум, которые привлекли наше внимание.

— Что происходит? — нахмурилась я.

Карина резко вскочила и, побледнев ещё сильнее, прижала руки к груди. Она бросила на меня тревожный взгляд, и мое сердце бухнуло куда-то вниз:

— Их нашли? — со страхом спросила я, чувствуя, как в душе все рвется на части.

— Не знаю, — Карина перешагнула через бревно. — Идем!

Мы почти побежали туда, откуда слышались голоса. Сначала я увидела членов нашей команды. Мужчины были измученные, уставшие, довольно грязные. Вглядываясь в толпу, выхватывала лишь лица, ища взглядом любимого человека, и не находила…

Шаг к ним навстречу, еще один, еще, а потом я поймал знакомый, такой родной взгляд, наполненный теплом, лаской и бесконечной любовью.

— Данил, — прошептав, бросилась вперед, еще не до конца веря, что чудо все-таки случилось, и ему удалось выжить. — Данил!

Но внезапно силы покинули меня и я, оступившись, упала на колени. Данил тут же подбежал ко мне, стал обнимать, пытался поднять, я же просто обхватила его за шею и крепко прижав к себе, шептала:

— Люблю тебя, люблю, люблю…

Данил что-то говорил, успокаивал, целовал меня, но я плохо понимала, что происходит, и знала, только одно, что больше никогда его не отпущу.