— Моя сказать: мы враги испанцев, — пояснил Хиали.

Такая характеристика оказала-таки «положительное влияние» — один за другим полуголые варао стали показываться.

С помощью кариба удалось кое-как договориться насчёт ночлега — солнце садилось.

Зато какое индейцы проявили радушие, когда Сухов возымел желание купить у них четыре каноэ!

Железные топоры и ножи в обмен на пироги из крокодильих шкур, натянутых на бамбуковые каркасы, — подобный бартер вызвал настоящий ажиотаж.

Пожилой индеец, владевший самыми лёгкими и прочными каноэ, поначалу с недоверием отнёсся к топору из стали, тогда Пончик устроил ему презентацию — притащил плоскую каменюку, да и ударил по ней обухом.

Индейцы вскрикнули, а топору ничего, только звон прошёл. Зато каменюка — напополам.

Тут уж лодочник двумя руками ухватился за столь ценный инструмент.

Короче, сторговались.

А вечером индейцы дали званый ужин — и рыба была на столе (вернее, на полу, на огромных разложенных листьях), и фрукты-овощи, почти все из которых Олег видел первый раз в жизни, и жареное мясо пекари, и маисовые лепёшки.

— Недурственно, — промычал Пончик, набив полный рот, — весьма недурственно! Угу…

Один лишь местный шаман, он же знахарь, был огорчён, что ничего на продажу не выставил.

Стоило же ему узнать, что «Синяя чайка» направляется к реке Карони, как он обрадовался и сбегал к себе в хижину.

Возвратившись с горшочком резко пахнущей мази, с виду похожей на знаменитый бальзам «Звёздочка», он подходил то к Олегу, то к Быкову и страстно уговаривал их купить зелье, замогильным голосом стращая:

— Пури-пури! Пури-пури!

Сухов только улыбался да плечами пожимал, Хиали тоже не знал, о чём речь. Знахарь уже было отчаялся, когда ему попался Пончик.

— Пури-пури? — переспросил Шурка строго.

— Пури-пури! — вскричал шаман.

И Шурик, не торгуясь, вручил знахарю тяжёлый нож-секач. Тот, осчастливленный и гордый, удалился.

— И чем это ты таким разжился? — с сомнением спросил Ярик.