– Ты тоже кое-что не знаешь об Александре.

– О моём Александре, об Ахромееве?

– Да, сядь, пожалуйста.

Таня послушалась.

– Ты ведь знаешь, что твой отец погиб?

– Зачем сейчас об этом вспоминать, мама?

– Нет, постой. Он погиб, но не на задании, а в штрафниках, на торфяниках. Его туда отправили за какой-то мелкий проступок, – Наталья с трудом сдерживала слёзы, взяла дочь за руку. – А отправил его туда не кто-нибудь, а твой Александр Ахромеев. Своего разведчика, чуть ли не друга. Максим пытался решить вопрос, но не получилось.

– Мам, ты что такое говоришь? Это неправда.

– Прости, доча, но это так. Твой Саша практически убил твоего отца. А теперь он… сама понимаешь.

– Скажи, что это неправда, мамуль, скажи, что это не так… Скажи!

Таня сорвалась на истеричный крик, вскочила с кресла, заходила по комнате.

– Нет, нет, не может быть. Как же?! Так не должно быть.

– Таня…

– Не говори ничего. Господи, как мерзко, как грязно. У нас всё было, а он… Почему ты мне не сказала?

По лицу девушки текли слёзы, она не рыдала, но слёзы лились ручьём.

– Таня, я не могла.

– Конечно. Я же сначала выбила всё что нужно у него, а теперь всё: проблемы решены, я больше не нужна. Спать мне ни с кем не надо.

– Дочка, не надо так говорить.

– Не подходи ко мне! Ненавижу тебя и его тоже ненавижу! Комендант, насильник! Вас всех ненавижу! Всех!

Таня выбежала из дома.