Я быстро вышла в гостиную. Меня ждала женщина лет сорока в строгом темно-синем шерстяном платье с белоснежными накрахмаленными воротником и манжетами. Леди Эйрингауз оценила бы.
– Я ваша горничная на ближайшие дни, госпожа. Мое имя – Тина.
Я вздохнула и повернулась к ней спиной.
– Расслабь корсет.
Женщина споро ослабила шнуровку, при этом по-матерински пожурила:
– Разве ж можно такой юной и стройной девочке так над собой издеваться? У вас талия такая, что ладонями обхватить можно, зачем же еще утягивать?
Я промолчала. Сама успела несколько раз пожалеть, пока ехали в карете.
– Не желаете легкий перекус?
– Боюсь, на это нет времени.
– Тогда, может, макияж поправим? – деликатно намекнула добрая женщина на то безобразие, что я нанесла на лицо.
– Меня все устраивает!
Горничная склонила голову, явно собираясь привести многочисленные доводы в пользу своего предложения, но в этот момент в дверь стукнули, и мужской голос зычно сообщил:
– Баронессу Робертсон желает видеть ее величество!
– А как же герцог Годфрей? Он велел ждать здесь.
– Главу ликвидаторов срочно вызвали к королю, – ответил все тот же мужской голос, но сам гонец в комнате так и не появился.
– Я провожу, – засуетилась Тина. – Ее величество не любит, когда ее распоряжения выполняют с задержкой. Следуйте за мной, госпожа.
И я последовала, хотя все это показалось мне подозрительным. Не специально ли нас с Годфреем разлучили?
Глава 17
Ее величество за эти три года совершенно не изменилась. Моложавая ухоженная женщина, чуть полноватая, но при этом полнота ее не портила, а, наоборот, придавала ее величавости мягкость и неторопливость. При нашей единственной встрече она показалась мне доброй и спокойной женщиной, какой ее величество вдовствующая королева Марго-Антуанетта никогда не была.
Ждали меня в так называемой малой Золотой гостиной, комнате размером с первый этаж Роби-холла. Мне даже представить страшно, какова большая гостиная. В ней, наверное, можно передвигаться верхом. Королева, в свободном вишневом бархатном платье, очень напоминающим кроем то, что мне дала эльфийка, с тонкой бриллиантовой диадемой в темных волосах, восседала в кресле-троне, а вокруг расположились ее фрейлины. Я обратила внимание, что башни и гнезда гордо качались не на одной головке. Какое облегчение, что не я одна буду выглядеть модным пугалом!