– Зоя!

И девочка послушно бросилась на зов своей новой госпожи.

Лев двинулся следом и, войдя в гостиную, столкнулся со Сталиным. Огромный портрет маслом висел на стене, и генералиссимус смотрел с него вниз, словно могущественный античный бог, взирающий на своих подданных. Фраерша достала нож и протянула его Зое:

– Теперь на тебя никто не донесет.

С ножом в руке Зоя влезла на стул, и глаза ее оказались на уровне шеи Сталина. Ей достаточно было поднять руку, чтобы изуродовать лицо вождя. Но она застыла в неподвижности. Фраерша окликнула ее:

– Выколи ему глаза! Ослепи его! Сбрей ему усы!

Зоя молча слезла со стула и протянула нож Фраерше.

– Мне… не хочется.

Приподнятое настроение Фраерши сменилось раздражением.

– Не хочется, говоришь? Ярость не вспыхивает и не гаснет просто так. Она не переменчива и вероломна, как любовь. Ты или чувствуешь ее, или нет. Ярость остается с тобой всегда. Он убил твоих родителей.

Отвечая, Зоя повысила голос:

– Я не хочу все время думать об этом!

Фраерша ударила Зою по лицу. Лев шагнул вперед. Фраерша выхватила револьвер и направила на Льва, продолжая разговаривать с Зоей:

– Ты уже забыла своих родителей? Неужели это так легко? Что же изменилось? Малыш тебя поцеловал? В этом все дело?

Фраерша подошла к мальчишке, взяла его за подбородок и поцеловала. Он попытался вырваться, но она крепко держала его. Затем она отстранилась.

– Очень хорошо, но я все еще зла.

Она выстрелила Сталину между глаз, а потом еще раз и еще, всаживая пулю за пулей в содрогающийся холст, пока барабан не опустел. Курок защелкал вхолостую. Фраерша швырнула револьвер вождю в лицо, и тот отлетел, ударившись о стену, и упал на землю. Она провела по щеке рукой и рассмеялась:

– Вот теперь пора спать…

Двусмысленно усмехаясь, она подтолкнула Малыша и Зою к дверям.

Лев вздрогнул и проснулся, когда один из воров потряс его за плечо: