— Леди Елизавета тоже арестована.
Оп-ля!
— Тогда мы вместе!
Но моя попытка прорваться в дом оказалась категорически пресечена со словами:
— Нет. Она останется под домашним арестом.
— А я?
Его взгляд стал откровенно ехидным:
— А вы в Тауэр.
— Чего?!
— Мадам, пройдемте, нам некогда.
— Но я должна хотя бы сказать леди Елизавете, где я.
— Скажут без вас.
Так началось мое заключение.
О Тауэре я знала главное: из него не всегда выходят целиком, бывает, голова покидает место заключения отдельно от туловища. Это не устраивало категорически, как бы меня ни называли безбашенной, то есть безголовой, я считала, что она мне иногда годится такая, какая есть. Вот влипла!
Кто же это проболтался, не Елизавета же, раз ее тоже арестовали?
— Леди Елизавета, властью, возложенной на меня нашим королем Эдуардом и Советом, вы арестованы по обвинению в государственной измене.
Все просто и буднично, словно каждый день приходится арестовывать принцесс, обвиняемых в государственной измене, и препровождать их в Тауэр, откуда те вряд ли возвращаются. Но Елизавету поразил не спокойный тон человека, а то, кто именно это произносил. Перед ней стоял тот самый Денни, хозяин Чешанта, который совсем недавно казался самым милым и гостеприимным во всей Англии.
— Что?! Я совершила государственную измену?! Что за бред вы несете?!
— Сейчас вы скажете, что ни в чем не виноваты…
— Конечно, скажу.