— Говорьят, книги не писать, песен ни писать, фильмы не снимать. Зажралася. Самольёт покупать.

— Зажрался. Правду говорят. Нет времени. Дела. Рулю.

— Делья идуть конторья пишьет? — смеётся, но ребёнок громче. Как назвали-то? Тьфу. Тёзка же. Пьер!

— Чего тёзка кричит?

— Обгадьился. Обгадьялся? Обдельялся? Навалиль кучью. Прилетай, посмотришь.

— На кучью? Так себе повод.

— На Пьерчик. Что хотьел? Мишель привьет предаст.

— Марсель, что с чемоданами на колёсиках? — посмеялись, и хватит.

— Чемоданы делайем. Сумки нет. Судимься.

— Вот так так. Чего случилось? Отстал от жизни.

— «Адидас». Немцы тоже началь делать сумки с колёсьикамьи. Мы подальём в суд. Идут разбирательства.

— «Адидас»? Чего говорят?

— Проигайт.

— Проиграют.

— Да, проиграйют. Я выставиль претензию — два миллиона франков.

— А может, продать им? Есть у меня лучше идея.

— Они готовьи. Самьи просить. Готовьи на мировой. Прилетай. Будем договарьиться.

— Хорошо. На днях. До свидания. Привет Мишель.

«Адидас» — постоянный партнёр, совместные предприятия в СССР. Нужно помириться. Пусть завод по производству таких сумок в Павлодаре строят. Там немцы, может, ФРГ и денежку даст. Тогда большой завод.

Плохо, когда у государства ни на что денег не хватает. И это ещё года четыре — потом будут «Война судного дня» и топливный кризис. В этой войне практически один победитель — СССР. Некуда будет нефтедоллары совать. Начнётся золотой Брежневский… нда. Шелепинский. Дожить надо.