— Замётано, только я буду попутчиков брать, — товарищ водитель снял дурацкие очки. Вон что — у него редкий дефект, глаза разного цвета.

— Поехали, я тороплюсь.

Рынок вонял. Кровью, несвежим мясом, рыбой — тоже, наверное, не очень свежей. Никаких прозрачных холодильников и морозильных камер, всё на прилавке. Пётр оставил шофёру удостоверение Первого Секретаря Горкома КПСС — с ним точно не сбежит, не идиот ведь. Зайдя, нанюхавшись и насмотревшись на очереди, высмотрел праздношатающегося товарища, явно армянских кровей. Нос не хуже еврейского, плюс чёрные волосы, плюс кусты растительности, торчащие из ворота рубахи.

— Дорогой, подскажи, где мне можно взять пару килограмм нежирной свинины и специи для плова? — подошёл Пётр к кустистому.

— Армен меня зовут. Может, баранины с курдюком? — оглядел весёлыми черными глазами клиента южный мачо.

— Не справлюсь, — признался Пётр, — Лучше свинину нежирную.

— Хорошо, пошли.

Пошли не к прилавкам — пошли за кулисы. В какую-то подсобку. Там представитель другой южной национальности — наверное, узбек. Выслушал просьбу про свинину и специи, хмыкнул, цокнул и исчез за дверью. Вернулся через пару минут с мешочком — даже через ткань и мясную вонь рынка чувствовался пряный аромат.

— Тут уже пёльный набор. На тры плова хватыт, — протянул Петру мешочек.

Штелле развязал понюхал. Сказка.

— Ещё два таких мешочка, — а то что дома будет своим девчатам готовить?

— Тры рубля за мешочек, — изобразил пальцами пересчитывание купюр «узбек».

— Держи, — Тишков, достал из кармана красный червонец.

— А дыня не хочеш. Колхозница. Пальцы тоже съеш.

— Две.

— Ещё дэсят, — опять жест считальщика.

— Хоп майли, рахмат, — достал вторую десятку.

С мясом было сложнее. Мужик в кровавом фартуке из другой подсобки не хотел делать вырезку. Пришлось достать очередную красненькую. Сморщив нос, мясник вышел.

— Армен, ещё бы мандаринов, пару кило риса и сушёного барбариса.

— Всё будет, дорогой, — кивнул горец.