Так прошла неделя: Олис каждый вечер спала в постели Хана, но он и пальцем не трогал ее. Они много говорили. Правда, в основном о любви и главном любовнике. Лидер клана не стеснялся восхвалять себя, но и не забывал об Олис. Он одаривала ее цветами, комплиментами и маленькими подарками в виде ожерелья с зеленым камнем и двух перстней с белым и желтым кристаллами. Про занятия алхимией он не спрашивал. А тем временем девушка стала понемногу изучать этот опасный Навык. Для этого ей предоставили небольшую пещеру, где раньше работал почивший алхимик, и она пропадала там почти все свободное время. А его было не так много. Искусству любви надо было уделять больше. И об этом Навыке десять жен Хана могли рассказать бесконечно. Да, они любили это дело. А кто не любит? Но если для кого-то это не главное в жизни, то для них Искусство любви было делом первостепенной важности. В этом была их жизнь.

Поначалу, слушая их откровенные рассказы, Олис просто краснела и отводила взгляд, но со временем осмелела и уже слушала с неподдельным интересом. Требовала больше подробностей и новых историй. Дыхание становилось глубоким. Внизу живота играла музыка. И она представляла Винса: как он ее обнимает, целует, ласкает. В такие минуты Олис бросало в дрожь, холод и жар одновременно. Она закрывала глаза и улетала в сладкие грезы. Только такими мечтами она прокачала Искусство любви до двойки. Но дальше нужна была практика.

В очередной вечер, когда Олис и Хан легли спать, она по обыкновению отвернулась к нему спиной и закрыла глаза. Но сон никак не шел. Напротив, ее в который раз будоражили мысли о Винсе. Где тут уснешь? Она крутилась и елозила по бархатный перине, не в силах совладать с телом. Ей хотелось любви. А сзади лежал Хан. Он не спал, как обычно.

Крутнувшись в очередной раз, Олис случайно прижалась низом спины к мужскому телу. Затрепетала. На мгновение представила, что это Винс, и прильнула сильнее, на этот раз специально. И Хан все понял. Он взял ее за талию и прижал к себе. Олис словно током ударило. Она попалась в умело расставленные сети: словно бабочка в паутину. А паук не дремал. Девушка попыталась вырваться, но мужские руки держали крепко. Открыла рот, чтобы закричать, но шершавая ладонь легла на губы. Дальше было больно, страшно и стыдно.

Когда все закончилось, Хан выпустил Олис и откинулся на подушку. Она убежала в слезах. А он лишь улыбался. Как теперь она сможет смотреть в глаза Винсу? Что скажет ему?

В этот вечер Олис изменилась. Теперь в цветах она видела только колючки, в песнях слышала боль, а во вкусе чувствовала горечь. Улыбка вновь сошла с лица. Взгляд похолодел. Наступила ночь. А в ночи рождаются демоны.

Вот уже около двух месяцев я протирал штаны в баре Ливертауна, а бармен так и не появился. Все про него давно забыли. Был лоргис и сплыл. Такое бывает в наши неспокойные дни. За это время я не продвинулся ни на шаг в поисках Дорнса. Казалось, что он и вся деревня сквозь землю провалились. Никто, а я приставал уже к каждому воину в городе, не слышал о переселении деревни. Это был тупик. Олис приходила ко мне во снах, и в эти минуты я был счастлив. Но как же иллюзорны и мимолетны были эти встречи. Они только дразнили. А утром, пробудившись от сладкого сна, я впадал в отчаяние.

Один раз прилетела ракета, и мы с Эром неплохо разжились кристаллами. Я избавился от Зависимости и чертовой ноги скорпиноида, выложив кругленькую сумму, сделал два Уровня и теперь имел двадцать второй. Качнул Интеллект и Восприятие до тройки. Немного поднял старые Навыки и изучил новые. Но эта рутина меня мало трогала. Все мысли были о поисках беглецов.

Сезон дождей подходил концу, монстры закапывались под землю, тучи редели, поднимались выше. И я понимал, что больше не могу сидеть на месте. Пора отправляться в путь. Я не знал куда, но точно решил перерыть всю округу.

Сейчас мы с Эром сидели в баре и обдумывали варианты. А их было не так много: отправиться на восток в поселение торговцев, двинуться на север в дальние земли и попытать счастья на западе за горной грядой Атти, где, по слухам, есть древний город и новое поселение искателей кристаллов.

Мико все так же следовал за мной по пятам, но я был непреклонен и делал вид, что не замечаю его. Хотя, порой мне было жаль бедолагу, и пару раз я порывался простить ценга, но брал себя в руки. В конце концов, скоро мы расстанемся навсегда, и этот урод найдет себе нового друга.

- Что бы ты ни решил, - сказал Эр, проглатывая кусок мяса вместе с костью. - Я с тобой хоть на край света. Но если ты спросишь старину Эра в каком направлении думать, то я тебе отвечу: смотри на север. Все дороги ведут туда. И если бы я был Дорнсом, и хотел спрятать свою задницу понадежнее, я бы отправился именно туда.

Я улыбнулся. Старина Эр дурного не посоветует. Вот только при этом думать он будет ровно столько, сколько нужно, чтобы ткнуть пальцем в любую сторону с закрытыми глазами. Спроси у него завтра или сегодня вечером после пары-тройки кружек, и он с уверенностью ответит: надо идти на запад или на восток - все равно. А лучше вообще подождать тут в тепле и с полной кружкой в руке, глядя на поединки воинов или гомункулов на арене. Глядишь, снова прилетит ракета, и появятся лишние камни для ставок. Нет, мой железноклювый друг, нас с тобой ждет дорога.

- Это ты Винс?

Я повернулся: рядом стоял толстый чешуйник тридцать первого уровня. У него был старый шрам через все лицо, от чего казалось, будто он нагло ухмыляется. Гигант закинул когтистую пятерню за спину и принялся чесаться. При этом он противно постанывал.

- Я. А что?

- Ты давал объявление?