Ноа крепко уснул, а мы с Джудом лежали на диване и смотрели очередной фильм, но я все еще была очень занята мыслями о тех сообщениях и фотографии в его потрепанном бумажнике. Он носит этот маленький снимок в бумажнике уже шесть с половиной лет. В ту страшную ночь, когда у меня случился выкидыш, я нашла его подарки под елкой и зачем-то раскрыла их. Меня всерьез добил именно тот факт, что Джуд купил подарки для будущего ребенка, который никогда уже не появится на свет. Но его тогда не было рядом со мной, когда он был так сильно нужен мне. Я не знала, что мне и чувствовать по этому поводу.
Мне было так грустно и одиноко, я была полна отчаяния и по большей части в те моменты просто ненавидела его только за то, что нам пришлось пережить по его вине. Но я отчетливо помню, как разглядывала те маленькие подарки и в своей голове представляла этого сурового на вид мускулистого парня, покупающего в детском магазине белоснежное пуховое одеяльце, расшитое желтыми звездами. Представляла, как он покупает в книжном яркую детскую книгу «Спокойной ночи, луна». Было так безумно больно думать об этом. Я совсем не понимала, что было общего между человеком, сидящим сейчас у двери нашей квартиры, и человеком, который совершал такие добрые и до боли милые жесты. В этом и был весь мой Джуд.
Хорошее часто перевешивало плохое, и теперь чаша этих весов опять начала переполняться в его пользу. Но я практически ничего о нем не знаю.
– Я видела входящие сообщения в твоем телефоне, – как бы между прочим, сообщила я ему, внимательно наблюдая за железным человеком на экране и не глядя в этот момент на Джуда.
Он закинул длинные ноги на журнальный столик, а своими волшебными руками приятно массировал мои голые ступни, которые я уложила ему прямо на колени.
– Ты читала мои сообщения?
Он скорее очень удивился, чем рассердился. Как будто и правда не мог поверить в то, что я могла трогать его вещи и читать переписку. Видимо, он до сих пор не знал, как часто я это раньше делала, когда мы еще жили вместе, как не знал и о том, как я постоянно переворачивала всю нашу квартиру вверх дном в поисках очередных тайников с наркотиками и бутылок виски, расставленных по ящикам и за вентиляционными решетками.
Тогда Джуд был тем еще мастером обмана. Он постоянно смотрел мне прямо в глаза и слезно клялся своей собственной жизнью, что больше не принимает наркотики. Но он забыл упомянуть о том, что он уже перестал верить в то, что его жизнь чего-то стоила. Однажды я потребовала у него поклясться
– Кто такая эта Бьянка? – спросила я.
Да, я всегда была чересчур ревнивой.
– Она… – Он поморщился, и я сразу все поняла. Да пошел он к черту. – Моя давняя знакомая.
– Ты ведь спал с ней, да?
Он кивнул мне в ответ, и я безмолвно прокляла его за такую искреннюю честность в лоб. Неужели нельзя было сейчас соврать? Я попыталась поскорее убрать свои ноги с его колен, но он осторожно удержал меня за лодыжки и отказывался их отпускать.
– Ты любил ее?
Я потерлась ступней о его пах в полной боевой готовности при необходимости посильнее пнуть его.
Он громко засмеялся, предвидя мой хитрый план, и крепко схватил мои ступни, чтобы защитить самого себя.
– Нет, я всю жизнь любил только одну-единственную женщину.
Его ответ немного утихомирил меня, и я расслабила плечи. Его драгоценные яйца в полной безопасности. Пока что. Ревновать было глупо. Глупо пытаться сейчас представить себе, как выглядит эта Бьянка и как себя вел с ней Джуд. Но это меня не останавливало.
– Хватит об этом уже думать. Это ничего для меня не значило.
Да, да, как я могла забыть о том, что это был просто секс. Видимо, мужчины умеют невозможное – разделять чувства и свои физические потребности, но я до сих пор понятия не имею, как у них это получается.