Она приподнялась на локтях и сразу же потянулась ко мне, начала возиться с пуговицами на моих джинсах, а я сбросил с себя рубашку на пол.

– Чертовы пуговицы! Когда ты уже начнешь покупать нормальные джинсы на молнии?

Я со смехом отвел ее руку в сторону и расстегнул джинсы сам, а затем стряхнул их с себя сразу вместе с боксерами. Лила пыталась помочь мне своими ступнями, все ее терпение тут же улетучилось.

Я навис над ней и взял в ладони ее мягкую грудь. Одна из розовых вершин оказалась у меня во рту, и я принялся обсасывать ее. Лила выгнула спину и снова схватила меня за голову, впиваясь нежными пальцами в пряди моих волос. Я двинулся немного вверх, к ее рту, и поцеловал ее, страстно и неторопливо, так чтобы она смогла почувствовать свой вкус на моем языке. Я пристроился меж ее бедрами и прошелся членом по ее мокрым складкам, а она в этот момент двигалась мне в такт.

– Ты такая мокрая, – хрипло сказал я, вновь упиваясь ощущением ее тесной киски спустя столько лет. – Мне ничего не стоило бы просто проскользнуть сейчас внутрь.

– Давай!

Она крепко обернула ноги вокруг моей талии и приподняла бедра под нужным мне углом. Я почувствовал, как мой конец уткнулся прямо в ее отверстие. Я еще не проник внутрь, это была лишь одна головка, но и это приносило мне райское наслаждение.

– Ну, чего же ты ждешь? – поддразнила она меня. – Возьми меня! Сию же минуту!

– Какая ты ненасытная…

Но я дал ей то, чего она так сильно просила. Одним резким движением я вошел в нее, отчего она громко закричала, и, о боже, это было так великолепно, что я чуть не заплакал, как маленький ребенок.

Как я мог жить без этого? Как я мог жить без нее все эти годы? Как?

Прокравшись своими пальцами к тому месту, где наши тела сейчас соединялись, я принялся тереть ее клитор, и она начала быстро метаться подо мной, просить еще, больше, сильнее. Я продолжал двигаться, глубоко, с силой, и наполнял ее все больше, а ее вскрики, стоны и всхлипы лишь подгоняли меня, пока я имел ее.

Я немного отстранился, чтобы понаблюдать за выражением ее лица, продолжая двигаться внутри ее, и чуть не испытал оргазм лишь от одного ее вида. Ее пухлые губы были слегка приоткрыты, фарфоровая кожа сияла в лунном свете, темные волны волос ниспадали на голые плечи – она была моей настоящей фантазией во плоти. Все эти годы, когда мне хотелось себя немного помучить, я представлял ее именно такой. Сколько одиноких ночей я провел, доводя себя до пика и думая при этом лишь о Лиле? Так много, что их было и не сосчитать.

Ее полная грудь болталась от ее встречных толчков. Она откинула голову немного назад, целиком обнажив шею и как бы умоляя меня впиться в нее своими губами и зубами.

Моя.

Я хотел бы насладиться этим немного подольше, но моей выдержки, увы, не хватило. Мне это было необходимо. Мне нужна она. Ее ноги задрожали, я прижал ее еще сильнее к себе, обняв рукой за поясницу, и зарылся лицом в ее шею. Я вдохнул ее запах. Это был все тот же аромат, который был знаком мне много лет. Весенний дождь и жимолость. Аромат моей Лилы.

– Давай, Лила, отпусти себя, – прошептал я, легонько пощекотав зубами мочку ее уха. Я куснул ее, а после прошелся по ней горячим языком, чтобы успокоить боль.

– О господи! ДА! Джуд! – пролепетала она мне прямо в ухо и сжалась вокруг моего пульсирующего члена.

Казалось, что ее оргазм продолжался целую вечность. Я толкнулся в нее в последний раз и со стоном излился внутрь. Она обвила мою шею руками и прижала меня ближе к себе, соприкасаясь со мной горячей кожей. Наши конечности переплелись воедино, а наши тела были мокрыми от пота. Я наклонился и поцеловал ее прямо в губы. Вот бы никогда не покидать ее мягких объятий. Хотелось остаться здесь, в ее руках, в ее кровати, внутри ее, пока все звезды не погаснут и не родятся вновь.

Вернуться к Лиле, снова быть с ней – это стоило тысячи смертей.