И они остались, пока не наступило утро в середине июля, когда брат Себастьяна Сесил проснулся в лихорадке. К вечеру он уже впал в беспамятство. Из Лондона вызвали лучших докторов. Они качали головами, прописывали каломель и кровопускание, но состояние Сесила продолжало ухудшаться. Через два дня он умер, а Себастьян стал новым виконтом Девлином, единственным сыном и наследником своего отца.

Последующие несколько недель были наполнены громкими голосами и злыми обвинениями. В обществе сына Гендон хранил странное напряженное молчание. Могло показаться, что он никак не может понять, почему судьба забрала его первых двух сыновей и оставила только младшего, совершенно не похожего на отца.

Для Себастьяна те дни остались смутным болезненным воспоминанием. Но он вполне четко помнил то солнечное утро, когда Софи Гендон отправилась с друзьями на обычную прогулку, не предвещавшую ничего неожиданного.

С этой прогулки она так и не вернулась.

Боль того утра подогревала гнев Себастьяна, когда он поднимался по ступеням отцовского дома на Гроувенор-сквер.

Он нашел Гендона в вестибюле. Отец направлялся к лестнице. На графе были бриджи, сапоги, в руке он держал кнут — он явно только что вернулся после утренней прогулки верхом.

— В чем дело? — спросил он, бросив на Себастьяна взгляд.

Себастьян пересек вестибюль и рывком открыл дверь в библиотеку.

— Нам нужно поговорить с глазу на глаз.

Гендон замялся, но все же отошел от лестницы.

— Ладно. — Он прошел в комнату и швырнул кнут на письменный стол, Себастьян тем временем закрыл дверь. — Итак, что случилось?

— Ты когда собирался рассказать мне правду о матери?

Гендон резко обернулся, на лице его читалась сдержанная настороженность.

— О какой правде ты говоришь?

— Черт возьми! — невесело хохотнул Себастьян. — А разве их несколько? Я имею в виду правду о том, что произошло семнадцать лет тому назад в Брайтоне. Или лучше сказать, чего не произошло. Она все еще жива? Или ты не знаешь?

Гендон стоял неподвижно, словно тщательно взвешивал ответ.

— Кто тебе рассказал?

— Какая разница? Ты сам должен был мне все рассказать… задолго до того, как я спросил об ожерелье.

Гендон с шумом выдохнул.

— Я боялся.