– Смир-на!

Выправились, глядят молодцами, словно в молодость свою фронтовую вернулись, где еще ни колючки, ни вертухаев, где хоть и смерть повсюду, но воля!

– На прав-во. Шагом марш!

Комната. На стене простыня расправлена. Тут же фотограф.

– Садитесь. Прямо. Голову чуть левее. Подбородок ниже. Еще… Замерли!

Вспышка!

– Теперь снимите, пожалуйста, френч. Замрите…

А буквально через несколько часов – новое построение.

– Зига!

– Я!

– Ко мне… Шагом марш… Держи.

Удостоверение. С красными корочками. Офицера МГБ, а внутри фото… его! В форме. Той, которую выдали, с капитанскими погонами. Всё честь по чести, где надо, и лепуха синяя на уголке. На туфту не похоже.

– Капитан Левченко!

Тишина, никто не шелохнулся.

– Капитан, я, кажется, к вам обращаюсь.

Да, точно, Левченко Николай Васильевич. Так в ксиве, черным по белому написано.

– Я!

– Подойдите к столу.

Макнул перо в чернильницу, протянул ручку:

– Распишитесь вот здесь, в графе «личная подпись».