— Вы вроде собирались мне рассказать, почему ожоги не затягиваются.

— А как им затягиваться? Регенерация вначале затронула не менее важные органы. Например, у него повреждена печень. Уже начинался гепатит. Дальше — сердце. Сердечная недостаточность. Гастрит. Панкреатит. Я впервые за пятьдесят лет составляю такую историю болезни — там же диагноз на диагнозе. Легкие… ладно, эмфизема — это уже от курения.

Профессор глядел на нее испытующе. Чего он ожидал? Смущения, шока? Ну уж нет! Алиса перешла в наступление.

— И наша медицина с этим не справится?

— С физиологией справится, конечно. Вашему знакомому придется провести здесь неделю, потом он будет практически здоров. Сложнее с изменениями психики. Тут уж никто не поможет, и вы не представляете, во что ввязываетесь. Деградация личности начинается уже на первых стадиях болезни. Впрочем, мой дед был наркологом, и он всегда говорил: «Это не болезнь, это распущенность».

— В таком молодом возрасте столь сильные изменения? Вы преувеличиваете. И потом, представьте, какой шок он испытает, узнав, что чуть не погиб из-за этого. Недостаточно, чтобы захотеть бросить?

Видимо, профессор не захотел продолжать спор. Он примиряюще улыбнулся.

— Ну-ну, не горячитесь, Алиса Игоревна. Будем надеяться на лучшее. Поздно уже, вам, наверное, давно пора домой. Вызовите флип прямо ко входу, если хотите.

— Спасибо, — Алиса встала. — Я лучше немного прогуляюсь. И я все-таки хотела зайти наверх, если вы не против.

— Заходите, просто ничего нового вы там не увидите. Ну что ж, счастливо. И не слишком переживайте из-за уханья старого сыча.

Попрощавшись, профессор направился в глубину сада. Алиса несколько секунд глядела ему вслед. На аллее послышались быстрые шаги. Алиса обернулась — к ней шла медсестра.

— Там что-то не так в реанимации?

— Нет, все в порядке. Виктор Андреевич в сад пошел? Он любит там побродить. Говорит, это успокаивает, — помолчав, Клара быстро добавила: — Не принимайте всерьез все, что он вам говорил. Он человек уже старый и со своим мировоззрением. Потом, у него в семье наркологи.

— Он говорил мне.

— Ну вот, для него каждый, кто выпил рюмку — уже испорченный человек. У нас недавно лежал один спасатель. Он попал в аварию и сильно повредил грудную клетку, а на другой день у него был юбилей — шестьдесят. К нему пришли друзья, принесли бутылку шампанского, они пригубили чисто символически. Так профессор этого уважаемого человека потом отчитал, как мальчика.

— Он был очень любезен и сам просил меня не расстраиваться. Все в порядке. Мне можно наверх?

— Если хотите, но, в принципе, все уже спят. Лучше приезжайте завтра после полудня, он уже должен будет прийти в себя. Хотите, я вам флип вызову?

— Спасибо, я лучше пешком. Когда еще погулять, как не в каникулы.

Алиса хотела уже идти к воротам, как медсестра снова окликнула ее:

— Ах, да. Вам же звонил ваш знакомый, тот молодой человек, что был сегодня, Павел.