Сам Лиен свернул в переулок и остановился возле двухэтажного дома.

– Сюда, – указал он на ближайшую подворотню.

Роман слез с мотоцикла, потянулся. Хмель проходил, оставляя муть в голове и сухость во рту.

Все правильно, обычное похмелье. Значит, ничего особенного в той водке не было, зря только бедных рептилий утопили.

Лиен закатил «Иж» в подворотню, прислонил к стене. Зайдя следом за ним, Роман удивленно остановился. Подворотня оказалась не совсем подворотней. Тут стояла мебель, висели картины и фотографии, качался в гамаке худощавый подросток с наушниками от плеера на голове.

– Сын? – спросил Роман, заметив явное сходство меломана со своим связником.

– Сын, – неохотно ответил тот. – Идемте.

Вслед за ним Роман вошел в крохотный дворик, где две женщины возились у плиты. Они встретили гостя приветливыми улыбками и звонко запели что-то на своем языке.

– Это моя жена, это сестла, – сказал Сам Лиен. – Они очень лады вас видеть.

Роман раскланялся, прижимая руки к сердцу.

– Я тоже очень рад.

Сам Лиен что-то коротко сказал обеим женщинам. Они запели еще громче. Та, что была постарше, наверное, жена хозяина, с воодушевлением махала поварешкой. Речь явно шла о праздничном обеде, на котором Роман должен был предстать в качестве почетного гостя.

Вспомнив о лягушачьих лапках и жареных тараканах, он запнулся. Тут не кафе, придется лопать все подряд, чтобы не обидеть хозяев. Он не видел, что готовят дамы, но запах был тягучий, незнакомый. Как бы не нарваться на что похуже, чем тараканы…

В это время из дома вывалилась целая орава черноголовой ребятни. Дворик наполнился звоном их голосов. Они обступили Романа со всех сторон, скаля белые, местами в прорехах, зубы.

Он запоздало пожалел, что не купил никаких лакомств, и полез в карман за деньгами.

Сам Лиен издал суровый окрик. Дети тут же гурьбой сыпанули в подворотню.

– Не надо, – строго сказал он Роману. – Идемте.

От его учительских интонаций присмирели даже женщины у плиты и тихо вернулись к готовке.

Сам Лиен вошел в дом, поманил за собой Романа. По узенькой винтовой лестнице они поднялись на второй этаж и вошли в крохотную, размером с ванную, комнату.

Впрочем, в этой «ванной» было все, что требовалось для жизни. Кровать, шкаф, телевизор, стол с компьютером. Правда, стояло все впритык, так что, сидя на кровати, можно было без труда дотянуться до телевизора или до шкафа. Но, помня поговорку «в тесноте, да не в обиде» и учитывая разницу в габаритах между европейцами и представителями юго-восточной Азии, жить здесь можно было, и, судя по количеству детей, жить не без приятных семейных радостей.