Стены пещеры были гладки и отливали то малахитом, то бирюзой, – в зависимости от того, под каким углом на них посмотреть. Но ближе к сходящемуся куполом потолку они становились темно-серыми и совсем уж чернели в самом верху, который вздымался над землей не меньше, чем на три десятка метров. Черным купол казался еще и потому, что лампы, установленные по всему периметру пещеры, освещали только нижнюю ее часть, где находились лаборатория, оборудование и жилой отсек. А в потолок светить – какая надобность? Туристов здесь не водилось, а мощности двух попеременно работающих электрогенераторов и так еле хватало на жизнеобеспечение всего довольно сложного научно-исследовательского хозяйства пещеры и людей, за этим хозяйством приглядывающих.

Сегодня пещера принимала гостей – троих вьетнамцев. Один из них, пожилой, круглолицый, в генеральской форме, сидел за столом, поставленным на возвышение у стены. По обе стороны от него вытянулись в струнку двое офицеров. Все трое внимательно следили за тем, что происходит внизу. Один из офицеров держал в руках видеокамеру, второй приготовился делать отметки в блокноте.

– Начинайте, мистер Брэксмар, – отрывисто сказал генерал на хорошем английском.

Стоявший возле странного вида установки высокий старик с бледным, носатым лицом и клочковатыми бакенбардами кивнул.

– Включай, Фам, – приказал он своему помощнику, коренастому, мускулистому вьетнамцу.

Фам, поблескивая голым черепом, защелкал клавишами компьютера. Что-то загудело в установке, послышалось журчание бегущей по трубам жидкости.

– Сейчас мы производим забор воды, – комментировал мистер Брэксмар. – Вода набирается прямо из залива. Вот по этой трубе она попадает в первую камеру синтезатора, где происходит дифференцирование молекул по системе Кларка…

– Это чистая вода, профессор? – спросил генерал.

– Да, генерал, – сказал Брэксмар, – это чистая морская вода.

Он подчеркнул слово «морская», подняв при этом указательный палец, и генерал понимающе кивнул.

Один из офицеров быстро писал в блокноте, второй фиксировал все происходящее на камеру.

Профессор Брэксмар, проверив датчики и обменявшись с Фамом несколькими короткими фразами, продолжил комментарий.

– После того как вода проходит через первую камеру, – говорил он, делая размашистые жесты, – она через систему труб попадает во вторую камеру. Строго говоря, это уже не совсем вода, потому что после прохождения первой камеры с ней происходят необратимые структурные изменения. Я понятно излагаю, генерал?

– Можно без технических подробностей, – ответил генерал. – Я думаю, все это есть в документации.

– Да, это, безусловно, есть в документации, – согласился профессор. – Вы правы, я напрасно теряю ваше время. В общем, отбросив сложную терминологию, вода, пройдя поступательно все четыре камеры синтезатора, перестает быть водой и превращается в топливо, не уступающее по своим горючим и энергетическим качествам бензину с октановым числом двадцать восемь. Но со временем, внеся некоторые усовершенствования, это число можно повысить до семидесяти шести и даже до девяносто двух.

Генерал недоверчиво прищурил узкие глазки.

– Сейчас я вам все покажу, – торопливо заговорил Брэксмар. – Я понимаю, мои предыдущие опыты вас не впечатлили. Но за минувший год мне удалось добиться значительных сдвигов… Фам, ты готов?