— С какой целью?

— Вечером предыдущего дня моя жена, дочь и я подверглись в нашем доме угрозам со стороны вооруженного мужчины в лыжном шлеме, скрывающем лицо, который велел мне прекратить расследование по делу мистера Малиша. Я поехал, чтобы лично встретиться с Клайдом Малишем по поводу случившегося.

— Это была единственная причина вашего визита?

— Нет. У меня также имелись основания считать, что Клайд Малиш стоял за делом по обвинению моего сына и другими событиями, связанными с этим обвинением, в том числе и угрозой с применением оружия, которой подвергся я сам.

— Когда это произошло?

Я объяснил обстоятельства своего столкновения с франтоватым маленьким человеком. Я засвидетельствовал, что действительно способствовал закрытию дела против Клайда Малиша, что явилось следствием этого столкновения. Пока я говорил, Нора, не глядя в мою сторону, бешено записывала.

Мы вернулись к событиям вечера прошлой среды.

— Кто присутствовал там? — спросила Линда.

— Клайд Малиш, я и вы, Линда Аланиз. Затем по звонку мистера Малиша прибыл его адвокат Майрон Сталь.

Раздался шепоток со стороны присутствовавших среди публики юристов, которые знали, что статус Линды как потенциальной свидетельницы делает нежелательным ее участие в деле в качестве адвоката Дэвида. Однако эту проблему мы уже решили в кабинете судьи до начала слушания. Дэвид хотел, чтобы его защищала Линда и никто иной. И Нора не возражала. Упустить возможность столкнуться лоб в лоб с Линдой? Нет, у Норы не было никаких возражений.

Линда приблизилась ко мне.

— То, что я вам передаю, зарегистрировано в качестве вещественного доказательства защиты номер один. Вам известен этот предмет?

— Да, это признание, которое в тот вечер сделал и подписал Майрон Сталь.

— При каких обстоятельствах это произошло?

— Клайд Малиш отрицал свою причастность к делу против моего сына Дэвида и прочим угрозам, которые последовали за судебным процессом. Обсудив ряд обстоятельств, мы поняли, что виновником происшедшего является не мистер Малиш, а его адвокат Майрон Сталь. Мистер Малиш позвонил Сталю, тот приехал, и после того как мы предъявили последнему некоторые из доказательств, он признался, что стоял за событиями, приведшими к аресту Дэвида и его осуждению.

Волнение в зале усилилось. Все, что я мог видеть, — это макушки репортеров, склонившихся над блокнотами. Гул, должно быть, возрос еще больше, потому что Уотлин призвал присутствующих к тишине, но я не обращал на него внимания. Мои глаза были устремлены на Линду, словно я мог умереть, упустив ее взгляд.

— Кто предложил, чтобы признание мистера Сталя было оформлено в письменном виде?

— Это было мое предложение.

— Почему вы это сделали?

— Для сегодняшнего слушания. То, что он говорил, доказывало, что мой сын не виновен в преступлении, за которое его осудили. Я хотел, чтобы это признание было сделано в письменном виде.