В сентябре 1607 года Уильям Брюстер был лишен должности почтмейстера и предстал перед судом Высокой комиссии. Его обвинили в содержании тайной сектантской молельни и оштрафовали на большую сумму. Относительно мягкое по тем временам наказание объяснялось тем, что провинциальная секта была слишком малочисленной, чтобы реально угрожать властям. Однако Брюстер и его единомышленники отныне превратились в изгоев.
«Сепаратисты», распродав свой скарб, поодиночке перебирались в портовый Бостон, в шестидесяти милях от Скруби, откуда они рассчитывали бежать в Голландию, известную своей веротерпимостью. Предприятие было опасным, так как закон запрещал покидать Англию без разрешения короля. Очевидец тех событий, будущий летописец Плимутской колонии Уильям Бредфорд, писал о неудавшемся замысле: «Большая часть их готовилась переправиться из Бостона в Линкольншире и наняла для этого целый корабль, договорившись с капитаном насчет дня и места, где будут его ждать. Прождав его долго и много потратившись, ибо в назначенный день он не прибыл, они все же, наконец, увидели его и ночью погрузились на корабль. А когда они со всем имуществом были уже на борту, капитан их выдал, сговорившись прежде с приставами; а те схватили их, посадили в лодки, в поисках денег раздели до рубашек даже женщин, не пощадив их стыдливости; а затем отвезли обратно в Бостон, где выставили на потеху толпе, отовсюду стекавшейся на них поглядеть. Обобрав их, отняв деньги, книги и другое имущество, судебные приставы отвели их к городским властям, а те заточили их в тюрьму».
Брюстер провел в бостонской тюрьме несколько месяцев, предстал перед королевским судом и вновь был приговорен к разорительному штрафу. Вполне вероятно, что более сурового наказания он сумел избежать благодаря заступничеству сэра Эдвина Сэндиса, сына архиепископа Йоркского. Отец Брюстера когда-то состоял на службе у архиепископа. Власти дали смутьяну понять, что в следующий раз кара будет гораздо более суровой. И все же семья Брюстера рискнула бежать на голландском корабле весной следующего года.
Новым местом жительства они выбрали Лейден, второй по величине город страны. Здесь было спокойнее, чем в столичном Амстердаме, и рыскало меньше агентов английского короля. Лейден был городом особенным. Правитель Голландии Вильгельм Оранский в знак признательности за мужество лейденцев в войне с испанцами в 1575 году предложил им на выбор освобождение от налогов или строительство университета. Горожане выбрали университет, который вскоре стал одним из лучших в Европе.
Уильям Брюстер работал печатником в университетской типографии, а также давал уроки английского языка студентам. Уильям Бредфорд нанялся красильщиком на текстильную мануфактуру. Старший сын Брюстера, шестнадцатилетний Джонатан, трудился в мастерской по изготовлению лент для женского платья. Брюстеры ютились в доме, находившемся на узкой и грязной улочке, которая на старинных лейденских картах именовалась Штинкстеег («Вонючий переулок»). Будущие пилигримы добывали хлеб насущный самым тяжелым и низкооплачиваемым физическим трудом, ибо они не допускались ни в одну из ремесленных гильдий. О тяжести труда на текстильных мануфактурах Лейдена говорит тот факт, что лишь в 1646 году рабочий день для детей был официально ограничен 14 часами. «Голландец выполняет за день работы больше, чем француз за неделю», – писал Кольбер, министр финансов Людовика XIV.
Если когда-то главной угрозой для английского престола были католики-паписты, то теперь в немилости оказались протестанты кальвинистского толка. Их презрительно именовали пуританами (от латинского
Все царствование Иакова I прошло в борьбе со своими подданными и чаще всего с английским парламентом, отстаивавшим свои исконные права. Дважды король распускал неугодный парламент, а наиболее активных противников абсолютизма отправил в Тауэр. Иаков не скрывал своих намерений в отношении пуритан. Плеть, колодки, тюрьма или виселица были уготованы за чтение запретных (кальвинистских) книг и непосещение приходской церкви, недоброжелательный отзыв о епископе и намек на расточительство королевских фаворитов. Вся Европа говорила о подозрительных пристрастиях Иакова к хорошеньким мальчикам. Сначала это был женоподобный красавчик Роберт Kapp, который прежде служил конюхом. В короткое время Kapp достиг высших должностей в государстве, получил графский титул и сделался канцлером. Его сменил Джордж Вильерс, не менее хорошо сложенный юноша. За несколько лет Иаков сделал Вильерса виконтом, графом, маркизом и герцогом Бэкингемом, кавалером ордена Подвязки, королевским шталмейстером, главным клерком Королевского суда, стюардом Вестминстера, констеблем Виндзорского замка и лордом-адмиралом Англии. Всемогущий Бэкингем не гнушался получать мзду со всех английских торговых и колонизационных компаний, а целая толпа его бедных родственников добилась при дворе власти и богатства.
В 1618 году тяжелая длань английского монарха обрушилась на маленькую эмигрантскую общину в Лейдене. Иаков I пришел в бешенство, прочитав анонимный религиозный памфлет, направленный против «священных прерогатив» короля. Памфлеты тайно переправлялись из Голландии в винных бочках с двойным дном. Английский посол в Нидерландах, сэр Дадли Карлтон, получил приказ разыскать их автора и доставить его в Лондон. Карлтон нанял нескольких агентов, которые через голландских печатников смогли установить тип используемого шрифта. След вел в известный лейденский переулок.
В Европе к тому времени разразилась Тридцатилетняя война, и правительству Голландии невыгодно было портить отношения с возможным союзником в борьбе с испанцами. С позволения местных властей английские агенты «навестили» дом Брюстера, где обнаружили на чердаке небольшой типографский станок, шрифт и образцы печатной продукции. Сам Уильям Брюстер сумел накануне бежать. С этого времени и до отплытия в Америку ему пришлось скрываться в подполье.
Не удовлетворившись расплывчатыми объяснениями голландцев, Лондон стал настаивать на выдаче помощника Брюстера, английского печатника-пуританина Томаса Брюэра, учившегося в Лейденском университете. Согласно старинной традиции, студент мог быть арестован лишь с согласия университетских властей. Лейденцы имели все основания опасаться за судьбу Брюэра. Еще свежи были воспоминания о судьбе нонконформистского проповедника Бартоломью Лигейта, обвиненного Иаковом в ереси и отправленного на костер весной 1612 года (Лигейт стал последним из сожженных в Лондоне «еретиков»).
Британское посольство оказало сильный дипломатический нажим на правительство Нидерландов. Английский подданный Брюэр в конце концов был отправлен в Лондон для допроса под обещание отпустить его обратно не позднее чем через три месяца. Король сдержал свое обещание, но не простил печатника. Спустя несколько лет Томас Брюэр все-таки оказался в лондонской тюрьме, где, спасая свою жизнь, отрекся от пуританских убеждений. Он провел в застенках четырнадцать лет и скончался через месяц после освобождения.
Руководители лейденских «сепаратистов» уже не первый год обдумывали мысль о переселении за океан в поисках «земли обетованной». Идея притягивала – и в то же время пугала. Цена обретения религиозной и гражданской свободы могла оказаться слишком высокой. Из книг Джона Смита будущие пилигримы знали о лишениях и трагедиях, разыгрывавшихся по ту сторону Атлантики. Колония пребывала в плачевном состоянии. В голодные зимы поселенцы в Джеймстауне доходили до каннибализма. Снаряженная в 1609 году Вирджинской компанией новая экспедиция в Америку попала в ураган, флагманский корабль потерпел крушение у Бермудских островов (трагедия, послужившая Шекспиру основой для его последней пьесы «Буря»).
«Сепаратисты» направили в Лондон дьякона общины Джона Карвера для ведения переговоров с правлением Вирджинской компании. Он вез с собой для передачи правительству документ, составленный предположительно Уильямом Брюстером. Члены лейденской общины выражали желание переселиться в Новый Свет, для чего им пришлось письменно признать государственную английскую церковь, епископат и супрематию короля. Заботясь о судьбе общины, Брюстер повел себя как настоящий дипломат. В тексте говорилось о подчинении королю, «если его повеления не противоречат слову Божьему». То же подразумевалось и по отношению к епископам. Брюстер хорошо понимал, что Лондону будет трудно контролировать духовную жизнь общины по ту сторону океана.
Вирджинская компания являлась частным предприятием, финансируемым крупной аристократией и лондонскими купцами, которые покупали и оснащали суда за свой счет. Ее казначеем был уже упоминавшийся Эдвин Сэндис, ставший лидером оппозиции королю в парламенте. В совет компании входило немало известных людей того времени. Среди них – философ и ученый Фрэнсис Бэкон, сэр Оливер Кромвель (дядя будущего протектора Англии), граф Саутгемптон, друг и покровитель Шекспира. Компания несла значительные убытки, вызванные смертью колонистов от голода, непосильного труда и эпидемий. Несмотря на все пропагандистские усилия таких популярных личностей, как Джон Смит и Фрэнсис Бэкон, находилось немного желающих переселиться в Новый Свет. Испанский посол граф Гондомар писал со злорадством из английской столицы в Мадрид: «…Здесь, в Лондоне, эта колония Вирджиния пользуется столь плохой репутацией, что не могут найти ни одного человека, который бы поехал туда».
Иаков I даже назначил комиссию, призванную формировать партии будущих поселенцев из числа осужденных в качестве уголовного наказания. Совет Вирджинской компании предпринимал самые разнообразные меры для оживления американского предприятия – от розыгрыша лотерей в Лондоне до попыток отправить за океан разорившихся итальянских ремесленников. Предложение лейденцев казалось спасительной соломинкой для лондонских акционеров. Однако на переговоры с королем и епископами по поводу экспедиции «сепаратистов» ушло долгих два года.
«Майский цветок»
Шестого сентября 1620 года перегруженный сверх всякой меры двухмачтовый парусник «Мейфлауэр»
«Мейфлауэр» оказался самым известным в американской истории пассажирским судном. С его плавания началась активная и целенаправленная британская колонизация Северной Америки. Основание в конце 1620 года Плимутского поселения, первого в Новой Англии, породило наибольшее число памятных дат и реликвий, столь почитаемых ныне в Соединенных Штатах.
Имя судна – «Майский цветок», как называли в старой Англии боярышник, – напоминало о весеннем деревенском празднестве, которое суровые и благочестивые пилигримы считали языческим. К тому же «Мейфлауэр» сильно пропитался изнутри спиртным – до этого парусник перевозил вина из Франции. Но, как оказалось впоследствии, винные испарения в трюме сыграли спасительную роль антисептика для пассажиров во время атлантического перехода.
На корабле находились сто два пассажира и двадцать пять членов команды. Среди переборок затхлого трюма скрывался до выхода парусника в океан разыскиваемый государственный преступник Уильям Брюстер. Не все переселенцы были членами лейденской общины; часть из них составляли наемные работники, завербованные по контракту с Вирджинской компанией. Чтобы возместить расходы экспедиции, руководители переселенцев подписали в Лондоне семилетний договор на самых кабальных условиях.